Как первые пожары появились
С тех пор как боги создали людей, Локи часто наведывался в Мидгард. И вот однажды, когда пришли первые в жизни новорожденного человечества холода, многие гибли в морозы и выживали как могли. Тогда Локи пожалел людей и научил их добывать огонь, который согреет зимой, осветит путь ночью, защитит от диких зверей. Отдал он людям первые языки пламени и строго-настрого наказал:
— Будет вам огонь добрым другом и помощником, но если вы трижды оскорбите его и проявите неуважение, познаете много горя!
Люди с большой благодарностью приняли дар и заверили бога, что будут помнить его наказ и всегда относиться к огню с почтением.
Шли годы, так оно и было. Огонь занимал почётное место и был священен. Равно уважали огонёк домашней лампы и жаркий очаг. Шли годы и как-то раз одна женщина, убираясь в доме, не решилась выйти на улицу, чтобы вымести туда весь мусор с пола. За дверью лил такой дождь, что и показываться-то было страшно. Бросила она всё что намела метлой в огонь, ярко вспыхнуло пламя и голос произнёс:
— Хорошо. Буду я с этой поры сжигать мусор и хлам, но ещё дважды оскорбите меня — худо будет.
Опять прошло время, люди жили как раньше, а огонь в их домах был послушен. И вот однажды сидя дома перед очагом муж и жена сильно повздорили и каждый бранил друг друга такими словами, какие и произносить стыдно. Вспыхнул огонь в очаге ярче прежнего и голос произнёс:
— Хорошо. Буду я с этой поры свидетелем ссор и ненависти, но ещё раз оскорбите меня — худо будет.
И опять шло время, а люди жили себе как жили дальше. Огонь всё ещё их слушался, не обжигал, по дому не гулял, еду не жёг. И вот жил в одном хуторе мужик, перебрал в один вечер вина и спать лёг. Но сон не шёл, всё в пьяном состоянии свет огня мешал. Поднялся мужик, не соображая, что делает, да воды простой в доме не нашёл и не придумал ничего лучше, чем потушить огонь, сходив по малой нужде. Долго потом прощения просил мужик, когда протрезвел, да поздно уже было. Вспыхнул огонь пуще прежнего и голос произнёс:
— Хорошо. Буду я с этой поры гаснуть от воды ли, от другой ли жидкости, но теперь не буду сносить оскорблений.
С тех пор пор огонь жаден и ненасытен, а потому не хватит еды, будет жечь всё, что видит перед собой. С тех пор огонь слушет всю ругань в доме, а потому трещит, искрит, обжигает руки и портит еду. С тех пор огонь не щадит пьяниц и губит их при первой возможности, а если кто плеснёт вина, расходится ещё ярче.
А Локи... А что Локи? Честно предупреждал.
Свежий пушистый снег запорошил лес. Ветви деревьев, согнутые под белой тяжестью, искрились в последних лучах так рано уходящего за горизонт в этот период солнца. Канун Йоля выдался на удивление погожим, однако люди не стремились покидать дворы своих жилищ. Это время слыло опасным, и вряд ли кто осмелился бы сунуть нос наружу. В снежной пурге таилась не только опасность заплутать — где простому человеку отличить вихрь снежинок от духов, решивших им прикинуться, чтобы заманить в ловушку свою незадачливую жертву.
И все же нашелся смельчак (или глупец), который в это время, когда добрые люди готовятся к пиру в кругу семьи и друзей, шел по лесу. Тяжелый шерстяной плащ укутал фигуру, и сложно было понять, мужчина или женщина бредет по сугробам по старой тропе. Жители окрестных деревень вспоминают о ней нечасто сейчас, когда над полями и лесами разносится перезвон церковных колоколов.
Темная фигура шла медленно, но уверенно, и стаи ворон перелетали следом с дерева на дерево, наблюдая за ней. Десятки глаз сейчас были глазами одного. Того, чье имя ныне мало кто помнил, но к кому бежал, когда не оставалось другого выбора. Иногда те, кто уходил с мольбами в лес к заброшенному капищу, возвращались обратно. А иногда…
