Смартфон не перестает вибрировать,
оповещая о новых сообщениях. Элоди выдыхает и все-таки нехотя
тянется к нему. Но Коннор мягко перехватывает ее руку за запястье.
Затем подносит к губам и нежно касается ими костяшек ее
пальцев.
— Ты обещала его выключить совсем, —
напоминает Коннор.
— А если что-то важное? — губы Элоди
растягиваются в едва заметной улыбке. У нее не так много сил сейчас
на то, чтобы просто шевелиться, не то что демонстрировать какие-то
яркие эмоции.
Она чувствует себя до неприличия
хорошо, лежа рядом с Коннором и прикрывая обнаженное тело одной
только простыней. Ей хотелось бы оставаться с ним здесь вечно,
несмотря на бардак, который творится как в их жизни, так и в ее
собственной голове. Бардак комнаты Коннора все это только
дополняет, но никак не омрачает. Элоди даже нравится его творческий
беспорядок. Он не похож на свинарник, что бы там не говорила
Саммер.
Стоит Элоди вспомнить о Саммер, как
ей становится уже не так хорошо, как мгновением раньше. Чувство
вины пробивается ядовитым ростком. Если бы Саммер знала, что сейчас
на самом деле делает Элоди, она никогда бы больше не сказала ей и
слова. Забыла бы о ее существовании и была бы только права.
Элоди не должна быть здесь. Не
должна растекаться в объятиях Коннора. Не должна ничего к нему
испытывать, кроме простой приятельской приязни. Она просто не имеет
права, потому что Саммер — ее лучшая подруга. А Коннор — парень
лучшей подруги. И для Элоди он не должен был стать даже другом.
Потому что у них на самом деле нет ничего общего, что могло бы
сблизить их. У них есть только эта интрижка, которая длится уже
пару месяцев. Интрижка, которая может разрушить в жизни Элоди все
то хорошее, что в ней есть. А этого немного.
Это только Саммер.
— Мне могут писать с работы, — слабо
пытается Элоди защищать свое право на смартфон в постели. — Может,
надо кого-то срочно подменить.
— Тогда тебе тем более надо
выключить телефон, — Коннор устраивает руку на ее животе под
простыней, мягко поглаживает кожу подушечкой большого пальца. Элоди
проводит языком по губам, выдыхая.
Его прикосновения —
электрические.
Вот только поддаться ему и
отдаваться на все сто процентов она не может. Работу в баре при
крупном отеле она получила только недавно. И сейчас готова выходить
на каждую смену, лишь бы задержаться на должности. Там оставляют
хорошие чаевые, не то что в сетевой бургерной, где она работала
раньше. Это спокойно позволит ей не только оплачивать жилье и
удовлетворять бытовые потребности, но и развлекаться, и покупать
себе что-то хорошее. А может и накопить на кредит на учебу в той
школе актерского мастерства, о которой она мечтает уже пару лет.
Все то время, что живет в Нью-Йорке, сбежав сюда из захолустного
местечка во Флориде.
Элоди выворачивается из объятий
Коннора и берет телефон. Сообщений с работы нет. Никто не хочет
экстренно дернуть ее на смену. Зато есть куча сообщений от Саммер.
Элоди кажется, что подруга будто чувствует, что что-то не так. И
заваливает текстовыми и голосовыми, чтобы перетянуть внимание на
себя. У Элоди внутри все неприятно сжимается.
Если бы не Саммер, она бы ни за что
не нашла в свое время отличную квартиру и самую спокойную в мире
соседку. Вечно под какими-то прописанными
психиатром таблетками, но все равно совершенно беспроблемную.
Если бы не Саммер, ее не взяли бы работать в тот самый бар. Именно
Саммер устроилась туда первой, решив безбашенно сбежать от
родителей и жить своей жизнью вместо учебы. И потом притащила туда
Элоди, абсолютно безинициативную в том, что касается поисков
работы. Если бы не Саммер, она бы никогда не познакомилась с
Коннором.
Элоди прикусывает губу до
отрезвляющей боли.
