— Притворись моим парнем, — внимательно вглядываюсь в
его карие глаза, придавая себе как можно больше серьёзности.
— Головой не билась в последнее время? — он
приподнимает свои брови, а на щеках улавливаются ямочки – ему явно
смешно от услышанного.
— Я серьёзно, — незаметно прикусываю свою щеку
изнутри, скрещивая руки на груди. — Ты должен мне помочь.
— Должен? Малая, ты ничего не перепутала?
— он едва заметно заводится, резко подавшись вперед и
отперевшись руками в обивку дивана с двух сторон от меня.
Меня сразу обдает цитрусовым ароматом его парфюма и внутри всё
тревожно сжимается, потому что я не знаю, чего от него можно
ожидать.
Приходится взять всю силу воли в руки, чтобы не спасовать и
продолжить игру на равных. Поднимаю подбородок повыше, растягивая
губы в усмешке, отчего наши лица разделяют насколько
сантиметров.
— Поверь, ты сам захочешь мне помочь, — говорю это
тоном змея-искусителя.
— С чего это? — он не отдаляется, продолжая сверлить
взглядом своих наглых глаз.
— Я знаю одну тайну, — шепчу, едва не в его губы, на
которых на пару секунд заостряю внимание. — Ты точно не
захочешь, чтобы я ненароком рассказала её ещё кому-то.
В голове едва не разрываются праздничные фейерверки – я уже
представляю, насколько радостно для меня сегодня закончится этот
вечер. И, честно, хочется безустанно скакать по дому от радости и
горланить веселые песни. Думаю, «Я свободен» Кипелова
идеально впишется в сложившеюся ситуацию. Но родители точно не
оценят подобного поведения – начнут читать нотации, что приличной
девушке не к лицу так выражать свои эмоции. К тому же в кругу
гостей, которые уже несколько часов как составляют компанию
маме.
Папа-то умный, ещё полчаса назад отошёл провести «важные
переговоры» с Игорем Сергеевичем в своем кабинете. Неужели
действительно не замечает, какой шлейф коньячного аромата после
таких переговоров.
Пока наша соседка по дачному участку, по совместительству жена
Игоря Сергеевича, рассказывает маме увлекательную историю о том,
что успела пристроить свою младшую дочь в школу рисования, мне
хочется закатить глаза, и приходится приложить усилий, чтобы на
губах играла всё та же заинтересованная, восхищенная улыбка.
И только в душе мне по-настоящему жаль десятилетнюю Ангелину.
Кажется, это уже шестой кружок, куда её записали. Ещё один, и ей
будет хватать на каждый день недели. Невольно вспоминается
собственное детство, когда я буквально разрывалась между танцами,
гимнастикой, рисованием, изучением иностранных и пением. У меня в
крови всегда было рвение стать лучшей в каждом из занятий, на
которые безустанно записывали родители. Конечно, это дало множество
плюсов для формирования моей личности, но, чёрт, детство я
вспоминаю с опаской – ни за что не захочу возвращаться в то
морально-истощённое состояние.
Снова и снова клацаю на клавишу разблокировки экрана телефона,
что держу в руках, но не нахожу ничего нового. Ладно, подождём ещё
чуток.
— Юлия, а ты ведь получила медаль на последних
соревнованиях? — елейным голоском спрашивает Лидия Васильевна.
— Как всегда рвешься к цели!
— Да, получила, — даю положенный ответ, вежливо
улыбаясь.
Мне не нравится, то что её вопрос продиктован исключительно
правилами этикета – меня вообще тошнит от этого официоза, который
нужно постоянно поддерживать. Даже родителям я не говорила, какими
силами мне далась эта медаль – я практически ночевала на льду
оттачивая произвольную программу до идеала. Но, грех жаловаться,
потому что фигурное катание единственное, что придает мне небывалых
сил. И я благодарна родителям, что они не препятствовали, когда
вместо пяти кружков, захотела сфокусировать свое внимание именно на
нем.