Скорая. За кулисами жизни и смерти
Как артиста БАЛЕТА стал фельдшером скорой помощи
Болтунов Дмитрий
2025
Оглавление
Введение
Глава 1. Из Ада в Чистилище
Глава 2. Корона
Глава 3. Гипертонический криз
Глава 4. Инфаркт миокарда
Часть 5. Очередь
Часть 6. Сахарный диабет
Глава 7. Не пьёт
Глава 8. Хлебушек
Глава 9. Семейная сцена
Глава 10. Апокалипсис
Глава 11. Народная анестезия
Глава 12. Почему женщины убивают
Глава 13. Домашние антибиотики
Глава 14. Роды
Глава 15. Преступная невнимательность
Глава 16. Лапы холода
Глава 17. Свадьба
Глава 18. Треугольник смерти
Глава 19. Ранняя выписка
Глава 20. Редкий зверь
Глава 21. Мозговой крик
Глава 22. Киви
Глава 23. Новый год
Глава 24. Тени
Глава 25. Последняя надежда
Глава 26. Панкреонекроз
Глава 27. Народная медицина
Глава 28. Дуремар в юбке
Вместо эпилога
Введение
– Нет, нет, нет! Не так! Артём, это не то. Твои движения – это твой язык, речь, мысли и чувства. Ты жестом, движением, танцем, рассказываешь историю. Историю своего героя. Твою историю. И стиль движения – это необходимая часть речи. Ты – француз, и говоришь не по-русски. При этом, ты крестьянин, обезумевший от любви, ослеплённый ею, ты – безумен. Тебя окружают видения девушки, которая тебя не любит. Голоса шепчут жуткие вещи. Ты пытаешься убежать. Спастись. Скрыться во мраке ночи. И не только ночи. Любовь вместо того, чтобы нести свет, погрузила в бездну отчаяния. Именно это свело тебя с ума. Именно поэтому ты подчиняешься жутким голосам в твоей голове. Ты убиваешь себя прыжком в свободу. Полёт и смерть. И не забывай пластику – движения должны быть одновременно лёгкими, как в полноги, плавными и несмотря на безумие – широкими. Вспомни, мы ходили с тобой на выставку Ван Гога. Помнишь картину «Красные виноградники в Арле»? Вспомни краски, мазки, нанесённые холст. Они должны быть такими же. Условными, но максимально конкретными. И не забудь про перелом, когда ты начинаешь видеть и слышать то, что никто, кроме тебя, не видит. И музыка, музыка! Чувствуй её переходы. Под кажущейся весёлостью скрывается бездна грядущей трагедии. Внутреннее напряжение. Ощути его. Передай его зрителю. Зритель должен тебе верить.
Артём держал руки на поясе и глубоко дышал, смотря немного исподлобья. Парень внимательно слушал и анализировал. Рёбра тяжело поднимались и опускались после сложнейшей вариации. Мы замахнулись на великое – на шедевр Ролана Пёти́ «Арлезианка». Сумасшедших очень сложно играть, очень сложно проникнуть в их сознание и донести зрителю. А здесь ещё требуется буквально филигранная техника движения, когда важны даже положение пальцев и направление взгляда.
– Да! Лучше! Лучше! Короче движение! Не лети! Ты не лебединое озеро танцуешь! Короче движение! А ноги раскрывай как положено! Прыгай без прыжка! Резче руками! Нет, ты не видишь призрака, ты видишь рояль! А вот прыжок в окно хороший.
На часах восемь часов утра. Раз за разом мы проходим эту вариацию. Что-то исправляется, что-то нет, появляются новые и новые детали. Этот номер должен быть лучшим. Я верю в Артёма. А он верит мне.
Сначала ему казалось дикостью идти со мной после репетиции в Пушкинский музей, смотреть картины, читать рассказ неизвестного Альфонса Доде «Арлезианка», слушать музыку до момента, когда можно спеть её наизусть, бесконечно беседовать вместо того, чтобы репетировать, смотреть, как танцуют эту вещь разные артисты. Но это дало свои плоды. Артём меня понял. Результаты этой внутренней работы появились почти сразу.
Мы репетировали практически каждый день. Французский стиль танца давался тяжело. Тело сопротивлялось. Оно привыкло совсем к другим подходам. Другие прыжки, другие руки, другая манера. Но шаг за шагом, час за часом, репетиция за репетицией – и Артём начал говорить на французском языке.
