Огни последнего вагона скрылись в темноте тоннеля. Привычно обнулилось табло сверху, начав очередной отсчет времени до прибытия следующего состава. Сонное утро, Москва, глубина погружения – две тысячи пятнадцать движущихся ступенек эскалатора ниже уровня жизни, тусклая станция подземки на нулевой отметке, блестящий нос собаки и слабая надежда на счастье у кого-то еще; черный полицейский в вечной пустоте своего сканирующего взгляда и серая станционная смотрительница посреди всего этого вращения. Бесконечный топот ног в тусклом свете перрона, блестящие рельсы и кривые колеса. Спешка. Проблемы, вагоны и предупреждающий свист прибывающего состава. На перроне толпа привычно скользящих отсутствующими взглядами по мелькающим окнам тормозящих вагонов с размазанными в них лицами прибывающих, находящихся как всегда где угодно, но только не в точке своего вынужденного пребывания. Одни уже приехали, другие уезжают, паря в своих мыслях, цепляясь за прошлое и теряясь в настоящем в бесконечной погоне под стук колес за недосягаемым будущим, в бесконечной надежде, что самое лучшее еще впереди. Наивные… Состав останавливается, двери с шумом открываются, привычно выпуская одних и тут же запуская других, на все про все не более 15 секунд, кто не успел, тот опоздал. Опоздал на секунду здесь, не успел там и в результате отстал уже везде. И кому ты тогда нужен – отставший! Поэтому большинство и стараются проскочить на моргающий зеленый, не замечая, что давно и успешно уже прут на красный. Осторожно, двери закрываются. Автоматика – это удобно, особенно, когда приходится уплотняться по максимуму, она-то и спасает от опозданий, захлопываясь за спинами самых спешащих. Ух, поехали…
Заметно упитанный майор полиции в серо-синем камуфляже устроился более чем удобно, что даже храпел, посапывая, развалившись на всю скамейку, что всеми остальными вертикальными обитателями вагонного пространства воспринималось вполне естественно и с полным пониманием. Нельзя простому смертному так ездить, такой вот наглости действительно никто бы не понял, всем остальным можно. Лишь бы не было войны. И пусть снится служивому только солнечный круг и ромашки вокруг, а не какой-нибудь очередной «глухарь» из боевых будней или очередной вызов на ковер за нераскрытое преступление, что еще хуже. Будить нельзя, чтобы палить не начал, со сна всякое бывает. Никогда не тревожьте спящего бульдога. Проснется не в той реальности с перепоя и несколько трупов в утреннюю сводку уже обеспечено. И еще никогда не изучайте искажения своих попутчиков в черных стеклах покачивающихся вагонов. Отражения обманчивы, последствия непредсказуемы…
– В цирк не ходи, – зло рассмеялась девица в черном, – клоуны сами везде бродят.
– Зачем вы так? – вздохнула сочувственно молодящаяся красотка из перезрелых за сорок. – Человек с работы…
– Не тронь, не будет и вонять твой человек, – заметил потрепанный жизнью усач в поношенной куртке на тельняшку. – Ты еще одеяльцем его укрой и сама под бочек.
– Ну зачем вы так, – обиделась женщина. – Он же вам ничего плохого не сделал.
– Во-во, – кивнул усач, – нам никто ничего плохого не делает, только живем все хуже и хуже, пока такие вот как баре в метро почивать изволят.
– Сфоткать мерзавца и в сеть! – последовало предложение от солидного лысого гражданина с портфелем под мышкой. – Разлегся, понимаешь, а у меня спина больная, это как понимать?
