Мне часто снится наш дом в деревне на пригорке и дорога, ведущая вниз, с горы, к небольшой реке. Иногда я плыву по этой реке на лодке, бывает, перехожу на другую ее сторону по шаткому мосту, иногда купаюсь. Однажды мне снилось, что в прозрачной воде я видела огромное количество мертвецов. Они смотрели на меня пустыми глазами снизу вверх и почему-то не всплывали. Мне показалось это не столько страшным, сколько странным. Но всегда во сне я вижу тот момент, как спускаюсь по этой дорожке с горы вниз, к реке.
Обычно эти сны ничего не значат, они пустые, я всегда объясняю их тем, что мой мозг уже отдохнул и ставит привычный пейзаж в виде готового фона, а затем уже разбавляет его сюжетными деталями: повседневными ли, жуткими или интересными.
Примерно в каждом третьем моем сне фигурирует двухэтажная школа, в которой я училась, когда мы переехали в маленький городок. Я не различаю лиц учеников, или учителей, в центре моего внимания она: лестница, ведущая с первого этажа на второй. Каждый раз мне нужно спуститься по ней, или, наоборот подняться, но всегда под моими ногами не оказывается ступеней: лестница зияет пустотами, и нужно шагать с большой осторожностью, чтобы не провалиться. В то же время, окружающие меня ученики, со смехом и криками пробегают мимо, не замечая, что вот-вот рухнут в пропасть.
А бывает так, что лестница целая, но ноги мои наливаются такой свинцовой тяжестью, будто к каждой из них привязано по дореволюционному чугунному утюгу. Почему-то мне в голову приходит именно эта аналогия. И в итоге я снова не могу ее одолеть.
Иногда эти сны разбавляются иными лейтмотивами. Вот я опоздала и ищу кабинет, в котором занимается мой класс, заглядываю в каждую дверь, но попадаю все время не туда. Или вот еще. Темный февральский вечер, я выхожу из школы домой, а вокруг ни души. И я шагаю по скрипучему снегу, чувствую спиной, что за мной кто-то идет. Маньяк, хулиганы? Бывает по-разному. Но ощущение угрозы и мои торопливые шаги в сторону дома всегда одинаковы.
За долгие годы повторяющихся сюжетов, я к ним привыкла, я знаю их и могу, не отрываясь от сна, погрозить им пальцем и сказать: «Ага, я вас раскусила! Вы всего лишь сны, сейчас произойдет вот это или вот то. И мне ни капельки не страшно. Я вас не боюсь». И они теряются, сдуваются и, вроде как уже не видя смысла продолжаться, сменяются нейтральными сюжетами или просто ничем. Но наутро все равно аукаются неведомой тревогой и мрачным настроением.
Но самое дрянное случается, когда я ложусь спать днем. Тело ли у меня такое, склонное к затеканию, или особенности нервной системы, но, если уж легла днем спать – жди сонный паралич. Такой сбой в программе, когда твой мозг во время быстрой фазы сна проснулся, а тело нет. Я как-то читала, что его еще называют «ведьмин паралич».
Лежишь один, не можешь шевелиться, а рядом кто-то ходит, шагами меряет квартиру. Или ключ в замочной скважине поворачивается громко. И я головой понимаю, что не жду никого, а шаги рядом совсем реальные. Иногда еще этот кто-то наклоняется и дышит в самое ухо. Бывает, незваный гость проходит и встает или садится напротив моей кровати. Несколько раз я так разговаривала с умершими родственниками, они проходили ко мне в комнату, вставали рядом с кроватью и разговаривали на совершенно будничные темы, никак не реагируя на мое недоумение: мол, а как вы тут, как отпустили-то вас на побывку?
Бывало, что ко мне проскакивали какие-то оскалившиеся твари, похожие на мелких шакалов, пару раз я видела старых и жутких ведьм. Наверняка, это вновь игра подсознания: про «ведьмин паралич» оно, коварное, точно читало вместе со мной. Главное в этом деле, как можно скорее смекнуть, что ты во сне, и уговорить себя проснуться, знатоки говорят, что нужно исхитриться и закрыть глаза. То есть дела такие: ты спишь, понял, что тебя накрыл сонный паралич, будь любезен – закрой глаза. Звучит как несусветная чушь, но как ни странно, работает.
