Когда-нибудь я научусь принимать февраль как нечто неизбежное.
Когда-нибудь, но точно не в этом году. Подъем по будильнику
полседьмого в темноту и прохладу: нашарить ногой тапки, не
наступить при этом на кота, не заплакать от желания упасть навзничь
в теплую постель – это первые три задачи на сегодня. Выполнила,
считай молодец.
Когда-нибудь я приду к успеху и куплю себе кофемашину с
капучинатором. Так и вижу себя на первой полосе новостных лент:
«Женщина, которая состоялась как личность!». И я там счастливо
улыбаюсь, держа кружку ароматного свежесваренного кофе со сливочной
пенкой и корицей.
Когда-нибудь я равномерно распределю время и не просижу первые
двадцать минут своего утра, пялясь в бестолковые новости в
соцсетях, чтобы потом во вторые двадцать - чуть менее судорожно
пить кофе, краситься, одеваться, гладить юбку, причесываться,
искать ключи от квартиры, которые всегда лежат в кармане не той
куртки.
Когда-нибудь я научусь испытывать удовольствие от каждого
момента своей жизни, а не жить в ожидании того, как разбогатею,
встречу идеального человека, который сделает меня счастливой или
того лучше «волшебника в голубом вертолете». Человеку-то небось
нужно тоже в ответ дарить свою любовь и делать какие-то встречные
шаги, совершать поступки.
То ли дело волшебник! Он приземлится на крыше дома, постучит в
мою квартиру и скажет: «Эх, Надька, хорошая ты девчонка, таких нету
более, да только счастье в глазах твоих не светится. И чтоб
исправить эту вселенскую несправедливость, я дарю тебе много-много
счастья. На, держи. Ты ничего мне не должна за это». И с этими
словами он забежит в свой магический вертолет и улетит причинять
счастье какому-то другому хорошему человеку.
А пока что я смотрю в зеркало и говорю себе: «Эх, Надька,
хорошая ты девчонка, таких нету более. Только опаздываешь постоянно
и всякую чушь сочиняешь, лишь бы на работу из дома вовремя не
выходить».
«Уиу-уиу-уиу». Февраль меня тоже не любит. Знает, что я его
терпеть не могу, поэтому сегодня приготовил подлянку и зашел с
козырей: ударил ночным тридцатиградусным морозом. «Уиу-уиу-уиу» -
сказала моя маленькая старая машинка укоризненно и добавила: «Что ж
ты, Надька, на прогрев меня накануне не поставила? А еще хорошим
человеком себя считаешь после этого. Чай, не в Москве живешь, в
Сибири, глупая, ты курица. Иди теперь на автобус».
Три минуты зайти домой, чтобы утеплиться: сменить юбку и
колготки на дуэт из некрасивых брюк и подштанников. Плюс минут пять
добежать до остановки, плюс от двух минут до бесконечности
простоять в ожидании забитого «пазика» с уникальной возможностью
ехать минут двадцать в открытых дверях с развевающимся на морозе
шерстяным шарфиком. Добавим к этому еще пять минут на бег от
остановки до здания Краевого управления статистики, и получим в
итоге жирное и бессовестное опоздание.
На работу я зашла, когда минутная стрелка уже перевалила за
половину девятого.
– Доброе утро! – я подошла к охраннику расписаться в журнале. –
Наш пришел?
– Викторыч? – охранник почесал подбородок. – Нет, не было
еще.
– Странно. – Я на всякий случай проверила фамилию начальника в
столбце с расписавшимися и заполнила: Белых Н.А. Время: 7.59.
Подпись. В колонке до меня уже тянулось с десяток фамилий,
указавших 7.59.
Охранник заулыбался:
– Ох, бессовестные, а. И как не стыдно.
– Очень стыдно, – приложила я руку к груди. – Очень. Но таковы
обстоятельства.
В кабинете уже шустро стучала клавиатурой наша новенькая
специалистка Машуня, а за соседним столом пристально смотрела в
монитор, спустив на нос очки, немолодая, но весьма уважаемая в
кругах статистики Тамара Егоровна. Периодически она говорила сама
себе «ага» и торжественно кликала мышкой. Проходя к шкафу с верхней
одеждой, я, естественно, заглянула в оба монитора: у одной бурлит
активная переписка в мессенджере – с компьютера же удобнее, у
второй – неизменная косынка. Значит, начальника точно не было.
