Вырра увернулась от летящего прямиком на нее всадника в черном и
снова встала в боевую стойку, сжимая в руках увесистый топор. Отец
учил ее никогда не сдаваться. И сейчас, когда против нее было три
конных рыцаря в тяжелой броне, на ней – лишь легкий кожаный
нагрудник, а за спиной лежали тела собратьев по племени, она не
собиралась распускать сопли. Вырра была последней, в ком текла
кровь первых орков. И она не могла подвести предков. И отца.
– Орочьи сыны! – закричала она зычным голосом с хрипотцой. – Не
сдаваться!
– Сдаваться уже некому, – глухо засмеялся один из “черных
панцирей”. – А вот ты нам нужна живой. Иди сюда, красавица!
Он отвязал от седла тонкую сетку и стал ее раскручивать. Двое
других ждали команды к действию позади неё.
Вырра сделала обманный выпад в сторону главного, а сама
метнулась к другому всаднику и мощным рывком сдернула его за ногу с
лошади, откатываясь кубарем в сторону. Боевой конь встал на дыбы и
обрушил копыта на своего хозяина.
Рядом просвистела сеть, Вырра перекатилась и вывернулась.
– Ах ты ж…! – третий замахнулся на неё мечом.
– Живой, я сказал! – заорал главный. – Лови давай!
Третий тяжело спешился.
Рядом с ухом снова просвистела сеть. И снова. Вырра перекатами
двигалась к лужку для выпаса лошадей. Вихрь вынесет ее из любой
передряги. Только бы добраться до него. Сеть шлепнулась и опутала
ступню. Вырру потащило назад, в руки к врагам. Девушка
сгруппировалась и попыталась топором разрубить шелковые
волокна.
– Не выйдет, сеточка заговоренная, – сказал главный совсем
рядом, над ее ухом, наступая ногой в железном сапоге на запястье,
сжимающее топор. Пальцы разжались, оружие выпало. Свободной рукой
Вырра выхватила из пояса охотничий нож и вонзила в сочленение
доспеха за коленом врага. Вкрутила на два оборота в уязвимое
место.
Рыцарь выдал ругательство и упал на раненое колено. Вырра
мгновенно вскочила и взяла его за шею стальным захватом, отбрасывая
темный шлем в сторону:
– За что мстите, черные? – прохрипела она в ухо человеку с
угольно-черными волосами, в которых прядями светилась седина, и
приставляя нож к его горлу.
Тот не стал показывать слабость и потянул время, заводя
разговор:
– Мы пришли за священным барабаном. Нам нужен он и потомок
зеленокожих, чтобы эта штука сработала. Насколько я знаю, это либо
ты, либо твой отец.
– Сдохни! – выдохнула Вырра, но не успела перерезать ему горло,
а упала, как подкошенная на оба колена, сраженная двумя стрелами,
пущенными одна за другой: одна прошила насквозь горло, другая
прошла через кожаный доспех и застряла в груди слева.
– Зачем, тупица? – свирепо заорал главный на лучника, бежавшего
к нему на помощь.
– Она же вас чуть не убила, герцог…
– Ты все испортил, сопляк! Слишком метко стреляешь! – он в
ярости замахнулся мечом и ударил того наотмашь. Воин упал.
Герцог встал на колени перед телом Вырры и приложил руку к шее,
а затем к запястью: биения пульса не ощущалось. Он с досадой плюнул
и пнул ногой безжизненное тело. До ее отца добраться будет в разы
сложнее. Предводитель “Орочьих сынов” сейчас был с большей частью
своих воинов где-то в Аурусбурге. Здесь, в степном лагере у
подножия Больших Пальцев, осталась лишь небольшая горстка варваров,
которых они перебили вчистую, хоть и с потерями.
– Нашли барабан! – закричал кто-то из его людей.
Ира проснулась от громкого топанья по квартире и зажмурила сухие
невыспавшиеся глаза, болевшие от работы допоздна за компьютером.
Стало быть, тетка уже встала, и, как всегда без стеснения, гремит
чашками, включает свет во всех комнатах, и хлопает дверями.
Иногда Ире начинало казаться, что это она живет у тетки Марьи, а
не наоборот. Та, как приехала пожить “на время” полтора года назад,
пока не подыщет квартиру, так до сих пор и не подыскала. Как и
нормальную работу. Но что поделать? Не выгонишь же. Мамина сестра
все-таки, родственница.
