ШАМИЛЬ САДИГ, МУШФИГ ХАН
СЛЕДАМИ НАДЕЖД
детективный роман
Посвящается светлой памяти жертв трагедии в Ходжалы…
В каждом отчаянии заключена надежда,
в любом мраке кроется свет.
Г.Джавид
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Доехав до перекрестка возле станции метро «Ельмляр Академиясы», темно-синий BMW заметно сбавил скорость и свернул на улицу, на которой из-за студентов каждый день образовывалось столпотворение. Была суббота, но несмотря на это народа здесь было больше чем в любой другой части города. Чуть поодаль теснились машины, и эта теснота еще больше затрудняла движение по переполненной улице.
Стоял февраль, однако было не очень холодно. Все чаще можно было встретить молодежь, отказавшуюся от тяжелой теплой одежды и отдававшую предпочтение джинсам и не совсем подходившим к ним пестрым рубашкам. Водители, старавшиеся хоть и с трудом, вести машины по перегруженной улице, без труда могли бы запомнить черты лица прохожих. Некоторые «крутые» студенты, удобно устроившись в дорогих иномарках, наблюдали за людским потоком с особым интересом и вниманием. Оценивающие взгляды этих юношей, которые воспользовавшись хорошей погодой, держали открытыми стекла возле руля, исподволь скользили по девушкам, проходившим мимо них по тротуару. Девушки эти приехали из разных районов страны в главный вуз Азербайджана чтобы учиться, и получив образование, пополнить ряды интеллигенции республики. Хотя на самом деле, мало кто из них прилагал усилия для достижения основной цели. Они с самым неподдельным интересом присматривались к юношам – владельцам дорогих машин. Среди подружек подчас возникало своеобразное, соответсвующее их уровню соперничество, сводившееся к однотипным оценкам вроде «у моего парня такая машина»-«а у твоего – такая». Некоторые старались не осуждать этих девушек, и даже оправдывали их. В конце концов, почему у девушки, приехавшей из дальнего района не может быть любимого парня с машиной? Разве это так уж плохо?!
Как бы то ни было, цена этих машин превышала двадцати-тридцатилетнюю зарплату профессора Сабира Гашимова, часами читавшего лекции в университете, и приобщавшего молодежь к науке. Сабир муаллим конечно же человек высокообразованный. Он посвятил науке более 50 лет своей жизни, и еговоспитанники работают во всех уголках республики. Однако единственным интересным событием, происшедшим в личной жизни старого профессора за эти 50 лет, было его имя. Да-да, именно так! Дело в том, что родители при рождении назвали его Самолет. Сабир муаллим долгие годы был вынужден носить это имя, и представляясь в аудиториях университета, испытывал чувство огромной неловкости. Лишь после обретения Азербайджаном во второй раз независимости, во время смены паспортов, Гашимов, отказавшись от имени, данного ему в детстве, стал наконец «Сабир муаллимом». Поэтому, в год, когда вся интеллигенция Азербайджана отмечала двадцатилетие независимости страны, Сабир муаллиму предстояло испытать двойную радость.
Сабир муаллим радовался и по другому поводу – ему уже не нужно было подолгу томиться в ожидании автобуса на остановке перед станцией метро. Студентка профессора Айла подвозила его домой на своем джипе. Именно поэтому, в последнее время, чувствуя особую усталость, профессор не хотел долго простаивать на остановке. И даже садясь в автобус, Сабир муаллим оглядывался по сторонам – вдруг Айла проедет на своей машине… На самом деле Айла проезжала не каждый день, однако профессор всегда подсознательно ждал ее. Когда Айла впервые окликнула его из своего джипа, Сабир муаллим даже растерялся. Не желая обидеть девушку отказом, профессор, взрастивший много ученых, педагогов, преподававший в свое время родителям многих нынешних студентов, все же сел в машину, и выйдя из нее прямо перед своим домом, все еще оставался в оцепенении. В машине профессор сидел, глядя прямо в окно, чтобы не видеть выглядывавшие из-под мини юбки стройные ножки этой веселой, задорной девушки с блестящими глазами. Сабир муаллим вышел из машины в смятении еще и потому, что он крайне редко ездил в таких иномарках, не знал названий многих из них, и поэтому не мог даже определиться, как вести себя в машине. Вспотевший то ли от жары, то ли от смущения, профессор так и не открыл окно джипа. Да и как это сделать, ведь назначения кнопок на дверце автомобиля он не знал, а старых, хорошо знакомых ему ручек, со скрипом опускавших стекло на прежних, советских легковушках, здесь не было… И все же, не знавший как вести себя в первый день Сабир муаллим постепенно освоился, пообвык. Ему даже доставляло удовольствие ездить домой в кофортабельной машине. И как же было не радоваться этому!?
