На протяжении многих лет, спустя несколько дней после Нового года, я по традиции, собрав немногочисленные пожитки, садился в поезд и пол пути петляя по старым, на половину утонувшим в сером грунте рельсам, через сутки приезжал в Чайковский. Широкая, покрытая девственно белым снегом равнина, отражая пробивающееся через тонкую пелену облаков солнце, слепила всех и каждого, понуро сидящего возле окна поезда, неспешно плывущего вдоль Камы, разрезающей унылую степь.
Обычно я брал верхнюю полку в купе, укладывал тонкий чемодан в ноги, и забравшись на верх, весь путь созерцал проплывающее мимо разнообразие русской природы. С соседями, которые, как правило, присутствовали в купе всегда, я практически не разговаривал. Лично мне хватало нескольких слов, причем два из которых обязательно были «Здравствуйте» и «До свидания». Разговоры, которые велись между теми, кто не по своей воле составлял мне компанию, меня также не интересовали. Этот год не стал исключением. Прошатавшись пару дней по своему городу, на третий, я оказался на вокзале, держа в руках, купленный заранее билет. Войдя в купе, и поняв, что либо в этот раз я поеду один, либо просто попутчики еще не успели занять свои места, я ловко закинул чемодан на полку, и как обычно толком не раздеваясь, взгромоздился на свое законное место. До отправления поезда оставалось совсем немного, а в купе так никто не входил. На горизонте замаячила радостная мысль, что может хоть в этот раз, по крайне мере до ближайшей остановки, я окажусь в одиночестве. Что может быть прекраснее, чем лежать в теплых штанах с байковой подкладкой, на белого цвета простыне верхней полки купейного вагона, и абсолютно беспричинно вглядываться в даль. В тот момент мне казалось, что ничего. Так уж бывает. Порой самые нелепые вещи, могут показаться человеку жизненно необходимыми.
К моему большому разочарованию, буквально за несколько секунд до отправления состава, дверь в купе с грохотом распахнулась и в него друг за другом ввалились три человека. Внутри меня все опустилось. Малая надежда на вероятное уединение, которая до момента открытия двери в купе, имела все шансы разгореться до внушительных размеров, рассыпалась в одну секунду. Мне показалось, что мои попутчики не сразу заметили, моего присутствия. Поначалу можно было подумать, что это трое друзей, которые давно знают друг друга, уж больно оживленно они что-то обсуждали. Лишь спустя некоторое время, когда они распихали свои многочисленные чемоданы и сумки по углам и уселись на нижние полки друг напротив друга, я понял, что раньше никто из них не знал своего соседа. Не отрываясь от какого-то бурного обсуждения, явно вызванного случаем, судя по всему произошедшим только что на перроне, параллельно мужчины пожимали друг другу руки и знакомились. Прошло еще несколько минут, прежде чем они заметили мое присутствие. Один из пассажиров подергал меня за ногу, так как в момент их прихода, я притворился спящим. Пришлось открыть глаза и сделать удивленное лицо.
– Быстро же вы погрузились в истинное состояние настоящего путешественника. – продолжая потрясывать меня за ногу, сказал рослый, улыбчивый мужчина, в очках с толстой оправой.
Будучи не особо словоохотливым, я лишь немного улыбнулся и протянул руку своему соседу.
– Борис, – представился мужчина, параллельно тряхнув меня за руку.
Я кивнул головой ему и всем остальным. Видимо, сразу раскусив тот факт, что собеседник из меня вряд ли получится, мои соседи снова увлеклись своим разговором.
Поезд тронулся. Спустя некоторое количество времени, я сквозь дрём услышал, как зазвенели стаканы, и запахло холодной домашней едой, а еще через некоторое время, как обычно бывает в таких случаях, завязалась характерная для подобной обстановки беседа. Мои попутчики обсуждали разные темы – политику, переходя на шепот, дела семейные, которые временами приводили их в бурный восторг, и многое другое. Постепенно убаюкивающий стук колес становился все тише, а голоса соседей глуше. Так что не прошло и получаса, как я погрузился в крепкий сон, после на который после появления соседей даже не рассчитывал.
