Слезы Ангела. И небо заплачет.

Лина.

Прошел целый месяц, как Олег хладнокровно убил Юру на моих глазах. В тот же день произошло и самое сильное мое унижение. Но и на этом все не закончилось. Все только начиналось.

Притворяться действительно больше не пришлось. Ни мне, ни, видимо, и самому Олегу. Все изменилось почти за минуту. Под словом все — действительно все. Сначала мне просто запретили самой садиться за руль своей же, подаренной Олегом, машине.

Олег забрал ключи, загнал машину в гараж и перекрыл мне полный доступ к ней. Теперь новые охранники стали моими надзирателями. Только они могли меня возить куда угодно. Но предварительно, сообщив об этом Борцову.

Надо сказать, что и парни совсем на меня не смотрели. Не пытались просто заговорить со мной. Даже на простые мои вопросы они никогда ничего не отвечали. И имен своих мне не сказали.

Целый месяц они таскаются везде за мной. А я даже не знаю, как к кому обращаться. Хотя Юра сам успел сказать мне, что все парни преданы и мне. Все будут стоять за меня горой и защищать до последнего вздоха.

Но по их сегодняшнему поведению этого совсем не скажешь. Еще одной болью в сердце оказалось недавнее происшествие. Как только меня привезли с занятий, моего сада, который я успела полностью облагородить, в котором я проводила много времени, которому отдала много заботы, сил и любви, уже не было.

Какие — то рабочие все выкопали, все цветы, все кустарники, абсолютно все. Борцов стоял рядом с наглой ухмылкой и просто курил. А окурки бросал туда, где недавно еще росли такие красивые цветы. Они были украшением этого места, моей отдушиной.

Я стояла, как вкопанная, и просто плакала. Олег подошел тогда ко мне, просто выпустил дым от сигарет мне в лицо и сказал, что всегда ненавидел живые цветы. Теперь на месте моего сада посажен самый обычный газон.

Даже и не скажешь, что еще совсем недавно все было усыпано цветами. А еще Олег мне постоянно дарил букеты цветов. Они были везде, практически в каждой комнате. Теперь их тоже не было. Ни одного букета.

Не было их приятного аромата вокруг. Теперь в доме стояли совсем другие запахи. Раньше Олег никогда не позволял себе курить в помещении. Сейчас, когда он был дома, курил постоянно внутри. Запах никотина тяжело въелся во все предметы.

Куда не пойди, везде запах ненавистных сигарет. И никакое проветривание, освежители воздуха особо не помогали. Но и этого ему было мало. Олег разрешил своим парням свободно входить и передвигаться по нашему дому.

В основном они запирались у него в кабинете или в подвале. Но теперь этот дом больше напоминал проходной двор. Чтобы просто побыть одной, никого не слышать, это уже становилось несбыточной мечтой.

Кроме того Олег, не стесняясь моего присутствия, устраивал показательные избиения своих людей. Я несколько раз наблюдала эти зверства возле окна. Я много раз хотела выскочить на улицу и умолять его остановиться.

Только вряд ли это кому — то бы помогло. Борцов как будто чувствовал, что я смотрю на него из окон дома. Он никогда не поворачивался в мою сторону. Просто на минуту замирал, а потом его удары становились все сильнее и сильнее.

Я вообще сомневаюсь, что можно выжить после таких побоев. Про себя я всегда молилась за этих молодых парней. Представляла на их месте Юру. Может и у них тоже есть девушка или жена, дети.

Но не только на улице во дворе Олег избивал своих людей. Он мог это делать и у себя в кабинете. И потом остальные парни просто волокли его измученное тело по полу, оставляя кровавые следы.

Первый раз меня стошнило. Я еле успела добежать до ванной. Потом это уже стало, как само собой обычное дело. Хорошо мне не пришлось самой отмывать полы от чужой крови.

Мы полностью перестали общаться с Олегом. Еще совсем недавно он интересовался всем, что связано со мной. Как я провожу время, чем занимаюсь, чего хочу. Теперь ничего он не спрашивал.