Наступил сентябрь, но приход осени оставался еще почти незаметным. Только листья постепенно становились золотыми, малиновыми, бронзовыми, ночи делались длиннее, но днем еще было достаточно тепло, и небо оставалось ослепительно-голубым. Впрочем, те, кто не обделен наблюдательностью, знают, что такой упоительной бирюзой небеса наполняются именно осенью, в самом ее начале.
А после прошедшего жаркого лета осень воспринималась как заслуженная награда, отдохновение, праздник. Казалось, что вокруг разлились умиротворение и благодать.
Чаще всего хотелось просто лежать на траве и смотреть на небо, наслаждаясь самим фактом своего существования.
Именно этим и занималась частный детектив Мирослава Волгина, когда ее позвал помощник Морис Миндаугас:
– Мирослава!
– Что случилось? – спросила она лениво, сгребая в охапку лежащего рядом черного пушистого кота Дона.
– Клиент звонит. Подойдете? Или сказать, чтобы позвонил попозже?
– Кто ему нас рекомендовал?
– Ян.
– Белозерский?!
– А у вас еще есть знакомые с таким именем? – усмехнулся Морис.
– Вроде больше нет, – вздохнула она.
– Так что сказать клиенту?
– Сейчас подойду, – вздохнула Мирослава и, поднявшись с травы, направилась к дому.
Кот последовал за ней.
Рашид Нуралиев пребывал в прекрасном настроении, он умело вел свой джип «Мицубиси» и тихо напевал за рулем.
Рядом с ним сидел Геннадий Наливайко и молча смотрел на дорогу. Он давно уже знал почти весь песенный репертуар Рашида, хотя тот, как правило, пел на татарском языке.
– Ты чего такой хмурый? – не выдержав, спросил друга Нуралиев. – Может, мне сменить пластинку?
– Что? – растерянно переспросил Геннадий, вынырнув из своих размышлений.
– Спрашиваю, чего ты такой хмурый? Может, тебе другую песню спеть?
– Пой что хочешь, – отмахнулся Геннадий.
– Обижаешь.
– Извини.
– Да что случилось-то?
– Все то же, Иришке нездоровится, Таня сердится, что я уехал…
Таня была женой Геннадия, а Иришка – его восьмилетней дочерью.
– Постой, ты же говорил, что они у тещи в Калининграде отдыхают?! – удивился Рашид.
– Говорил, – понуро согласился Наливайко.
– Они вернулись, что ли?
– Нет! Они вернутся через две недели.
– Тогда не понимаю, чего твоя Таня сердится?
– Ну, она звонила, и я сказал, что мы с тобой едем завтра, то есть сегодня, к Сашке на дачу.
– Все равно ничего не понимаю, – сказал Рашид, – в чем проблема?
– В том, что я еду развлекаться…
– А ты едешь развлекаться? – усмехнулся Рашид.
– Выходит, что так, – вздохнул Геннадий.
– Друг, возьми меня с собой! – толкнул его локтем в бок Нуралиев.
– Ты лучше руль обеими руками держи, – проворчал Наливайко.
– Ох, и зануда же ты, Генка!
Наливайко тяжело вздохнул.
– Ты что, не мог объяснить своей Татьяне, что едешь на дачу не развлекаться, а отдыхать. И что если ты будешь дома чахнуть над телефоном, то Иришке лучше не станет.
– Я пытался…
– А она?
– Бросила трубку.
– Правильно я делаю, что не женюсь, – констатировал Рашид.
– Нет, не правильно, – возразил Наливайко, – мужчина обязан жениться, любить свою жену, растить детей.
– Я же говорю, зануда, – ухмыльнулся Нуралиев, – и как только мы с Сашкой тебя столько лет терпим.
– Вам видней.
– Ладно, не обижайся и не нуди. Успокоится твоя Танюха, просто она сейчас нервничает. Вот поправится Иришка, и все будет в ажуре.
– Думаешь?
– Уверен! – оптимистично ободрил Рашид друга.
Судя по изменившемуся выражению лица Геннадия, заверения друга его и впрямь успокоили. Он стал смотреть на проплывающие мимо пейзажи за окном. Потом выдохнул:
– Красота!
