Если спросить у людей, что первым делом привлекло их внимание в любимом человеке, ответы будут разными. Кто-то скажет, что это глаза, другие вспомнят фигуру или её соблазнительные части – линию бедра, изгиб шеи, третьи – тембр голоса, рост или красивые шелковистые волосы. Если бы у Ильи спросили, на что он первым делом "залип" в Инге, ответ бы вырвался мгновенно, без раздумий и с почти болезненной ясностью: её кисти. Они – первое, что он увидел и врезались в сознание навсегда. А окончательно он "пропал", потерял голову, растворился без остатка, когда на несколько вечных секунд встретился с ней глазами.
Илья даже представить не мог, что в самый заурядный летний вечер, он застывший в ожидании зелёного сигнала светофора на перекрёстке, верхом на мотоцикле, будет восхищаться чудом – тончайшей кистью незнакомки. Той самой девушки, которая в скором времени перевернёт его упорядоченный мир с ног на голову.
Всё его раздражение от томительного полутораминутного ожидания испарилось в одно мгновение, когда из заднего пассажирского окна роскошного Роллс-Ройса высунулась женская рука. В его память навсегда впечаталось то, насколько изящно, почти с балетной грацией её пальцы рисовали в воздухе неосязаемые узоры. Они словно перебирали невидимые нити, как струны арфы. Сердце его сжалось странным предчувствием и вдруг резко забилось. А когда кисть повернулась запястьем вверх, обнажая внутреннюю нежность кожи, по спине Ильи пробежали мурашки. Рисуя в воздухе она, будто, завлекала поближе подъехать Илью, втягивая в свою орбиту и позволяя разглядывать внимательнее. Он, завороженный, почти не осознавал, что происходит. Не мог оторвать глаз и невольно стремительно сокращал дистанцию. Дыхание стало частым, и в животе заволновались странные, но приятные мурашки.
Илья рассматривал всё с жадным, почти болезненным интересом: нейтральный маникюр на аккуратных, недлинных ногтях; браслет Шамбала (кажется, так называется, если он не ошибается) из тёмно-серых бусин и шнурков с таинственными подвесками, ловившими блики заката; одно изящное серебряное колечко на безымянном пальце в виде незамысловатого узелка. Подъезжая вплотную к машине, почти касаясь её боковины, он захотел взглянуть на девушку. Никогда прежде Илья не думал, что простые плавные движения женской руки, таящей в себе некие магические силы, способны вызвать в нём такой вихрь – щемящее волнение, сосущую пустоту под ложечкой, непреодолимое желание увидеть её обладательницу. Хотя, нет. Его подталкивало и гнало вперёд что-то большее. Что-то в этом моменте заставило его забыть обо всём, что было раньше. Неизвестность, манящая и тревожная одновременно. И не только.
Было ещё волнение. Не только от гипноза кисти, но и от шлейфа духов – ненавязчивого, лёгкого аромата, проникающего в его нос через открытое окно. Пахло чем-то дразнящим, тонким, но таким узнаваемым, что Илья мог бы запомнить его навсегда.
Добавилось жгучее любопытство, совпадёт ли нарисованный в голове образ с реальным лицом?
И, пожалуй, была ещё щекочущая нервы заинтригованность. Очень хотелось взглянуть на ту, которая может позволить себе такой автомобиль, отполированный до ослепительного сияния, и так уверенно и беззаботно рисовать в пустоте. Кто же она?
Дочь олигарха?
Жена?
Или самостоятельная бизнес-леди?
Кем бы ни была, она, казалось, сознательно или нет, звала его пальцами, и Илья, словно находясь в прострации, поддался порыву, равняясь с машиной. Разум отступил, тело действовало само. Он даже не заметил, как интуитивно и почти без раздумий оказался у её окна, как если бы сам его магнитом к себе притягивала эта невидимая сила.
В груди чувствовалась та странная лёгкость, будто время само замедлилось и перестало существовать. Мотоцикл, его любимая машина, работа казались теперь чем-то второстепенным. Вокруг было всё – скорость, свобода, город – но в этот момент его сердце выбивало такт лишь одному образу: её руке, её манере держать его взгляд. Мотоцикл как будто стал частью его тела, только для того, чтобы подобраться к ней поближе. Илья уже не мог понять, что движет им. Почему его так тянет к ней? Что-то колдовское было в её жестах, в том, как она вела себя, как будто не замечая его, а может, наоборот, специально притягивая незримыми нитями.
