Вечер выдался холодным и дождливым.
Тучи затянули все небо, сделав его похожим на грязное серое
полотно. Крупные капли монотонно стучали по бетонному козырьку над
входом в офис, по потемневшим от времени перилам и каменным
вазонам, расположенным по обе стороны от крыльца. Цветы, посаженные
в них, поникли под порывами ветра.
Интересно, почему, чем ближе к
выходным, тем хуже становится погода? Еще утром, в чистом, без
единого облачка, небе сияло солнце. Я отправилась на работу без
надоевшей куртки. А сейчас не отказалась бы от длинного плаща и
сапог.
Зонта я тоже не взяла. К счастью,
Анна Львовна поделилась своим старым зонтиком, темным, со
сломанными спицами. Вздохнув, я раскрыла его и, обходя лужи,
направилась к стоянке машин.
Хотелось скорее оказаться дома. За
неделю, проведенную в областном центре, я успевала соскучиться по
своей семье. И пускай брат, его жена и ребенок порой раздражали до
потери пульса, а мама, то жаловалась на здоровье, то пересказывала
сериалы, просмотренные по ТВ, они все равно оставались самыми
близкими мне людьми. И я радовалась, что проведу два дня под крышей
родного дома, а не в съемной квартире.
Дойдя до машины, я распахнула дверцу
и со вздохом облегчения упала на сиденье. Как же хорошо! Пару минут
я сидела, наслаждаясь тишиной и покоем. Не то что бы на работе
часто шумели и болтали — конструкторам нужно сосредоточиться,
рассчитывая каждую деталь будущего изделия — но одна из сотрудниц
постоянно включала радио. Ей оно не мешало, а у меня болела голова
от бесконечной рекламы лекарств и одних и тех же песен.
По стеклу медленно текли струйки
дождя, пришлось включить «дворники». Выехав со стоянки, я
пристроилась «в хвост» длинной очереди машин, направляющихся в
Озерск. Обычная картина для вечера пятницы: люди, работавшие в
областном центре, возвращались к своим семьям.
Дорога казалась бесконечной серой
лентой, петлявшей среди полей. Мелькали блиставшие нежной зеленью
березки, высокие сосны и статные ели. Косогор с расположенными на
нем деревянными домиками сменился низиной с редкими деревьями,
затем появилось поле с первыми ростками, пару раз под мостом
блеснула темная речная гладь.
Мои мысли от работы и незаконченного
чертежа — начальник будет недоволен — плавно перетекли к домашним
делам. Нужно зайти в аптеку, купить лекарства (мама просила), потом
— в магазин за продуктами. Получить посылку, заказанную по
Интернету. И еще…
Скользнувший вправо взгляд зацепился
за что-то яркое, непривычное для серого дождливого дня, и я
притормозила машину.
На остановке автобуса стояла серая
металлическая будка. Внутри, на узкой скамейке, сжавшись в комочек
и обхватив себя руками, сидела девушка. Короткий розовый плащ не
защищал от холодного ветра, туфли явно промокли. По светлым волосам
незнакомки стекали капли воды.
Она сидела, опустив голову и не
обращая внимания на проезжавшие мимо автомобили. Худенькие плечи
дрожали. Девушка не ждала ни помощи, ни поддержки. Казалось, её не
беспокоило, что она насквозь промокнет и заболеет.
Мое сердце царапнула жалость. До
того момента, как я купила машину, мне часто приходилось мерзнуть
на остановках.
«Бедняжка», — сочувственно вздохнула
я. Сколько ей еще придется ждать автобуса? Полчаса, час? За это
время она точно простудится.
Припарковавшись у обочины, я открыла
переднюю дверцу машины:
— Залезай.
Девушка подняла голову и несколько
секунд смотрела на меня, словно не веря, что обращаются именно к
ней. По её лицу скользнула тень, то ли страха, то ли удивления.
— Спасибо, не нужно.
Я невольно моргнула. Что за странная
девчонка! Предпочитает мерзнуть на улице, вместо того, чтобы ехать
в тепле и комфорте. Я бы еще поняла, если бы водитель попутки
оказался мужчиной. Но отказаться от помощи женщины? Или она просто
не хочет тратить деньги?
