В оформлении обложки использован фрагмент картины Мэдлин Грин (1884–1947)
© Анастасия Завозова, перевод, 2019
© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2019
Предисловие переводчика
В 1933 году раздосадованная Вирджиния Вулф писала своей подруге Элизабет Боуэн: «Я просто в ярости, что 40 фунтов достались этой Гиббонс. А кто она такая? И что это за книга? А ты теперь ковер себе купить не сможешь».
Речь шла о престижной в то время литературной премии Femina Via Heureuse Prize, которую сама Вулф получила ранее за свой роман «На маяк» (1927). В финал премии вышли три романа: «Приглашение к вальсу» Розамунды Леман, «Неуютная ферма» Стеллы Гиббонс и «На север» Элизабет Боуэн. Премию в итоге получила Стелла Гиббонс, но негодование Вирджинии Вулф объяснялось не только дружескими чувствами и тем, что новый ковер Боуэн нужнее, чем Стелле Гиббонс. Элизабет Боуэн была и остается одним из не то чтобы незаметных, но уверенно тихих голосов британской литературы, которые, несмотря на свою кажущуюся неприметность, и составляют саму ее основу, костяк ощущений, возникающих у читателя, стоит ему заслышать слова «британская литература». Точность описаний, сухая и едкая ирония, препарирование самых глубинных человеческих чувств при помощи обманчиво простых слов, поэтическое внимание к пейзажу и хирургическое – к деталям, – все это в разной степени свойственно многим британским писателям, от самой Вирджинии Вулф до Джулиана Барнса, от Нэнси Митфорд до Али Смит. И Элизабет Боуэн с романом «Смерть сердца», который в 1938 году завоевал признание не только читателей, но и критиков, в общем-то давно находилась в этом ряду на равных с остальными писателями. Сдержанный стиль Боуэн – такая же часть англоязычной культуры, как абсурдизмы Кэрролла или вязкий синтаксис Харди, просто для русского читателя ее роман был потерянным звеном британского стиля – точкой, в которой совершался переход от насмешливой прозы Нэнси Митфорд к прозрачности Айрис Мёрдок, но теперь этот пробел будет в какой-то мере заполнен.
Предки Элизабет Боуэн – валлийцы с фамилией апОуэн[1], скорее всего, перебрались в Ирландию вместе с английскими завоевателями в XVII веке. Приплыли – и остались англичанами среди ирландцев, резко подчеркивая свою принадлежность к протестантской культуре. Эта двойственность, которую выпестовал в себе род апОуэнов и в дальнейшем – Боуэнов, только усилилась, когда в 1765 году один из Боуэнов женился на богатой наследнице из такой же подчеркнуто англо-ирландской семьи Коулов. В честь этого союза и в честь самого ощущения, что Боуэны наконец-то окончательно вознеслись над Ирландией, и было выстроено семейное гнездо – Боуэнз-Корт, где родилась Элизабет Боуэн и которое сыграло огромную роль как в ее жизни, так и в творчестве.
Элизабет Боуэн родилась в 1899 году, в семье, которая так и просилась на страницы тихого романа о сдержанных до невыносимости людях, что переносят жизнь как легкое заболевание – на ногах. Ее мать, Флоренс Колли, росла в огромной жизнерадостной семье, где среди шумных сестер казалась кем-то вроде подменыша. По отзывам родственников, она была тихой, очень задумчивой и даже угрюмой. Ее муж, Генри Коул Боуэн, был характером ей под стать – замкнутый, молчаливый, очень книжный человек, который находился в режиме тлеющего конфликта с отцом, потому что, вместо того чтобы жить жизнью джентльмена и смотреть за родовым имением, освоил профессию юриста и практиковал в Дублине. Родовое имение к тому моменту уже было скорее источником стресса для всего семейства Боуэн – и продолжит быть им до того самого момента, когда Элизабет Боуэн продаст его в 1960 году, окончательно осознав, что дом буквально сжирает большую часть ее доходов. Боуэн всегда признавала важность этого дома для своей семейной истории, важность дома как крепости, в которой ее английские по духу предки отгородились от всей Ирландии – в каждом из ее романов домаґ существуют на равных с персонажами, и в романе «Смерть сердца» мы это увидим тоже, – но теплой любви к Боуэнз-Корт не испытывала. В домашнем мемуаре «Боуэнз-Корт» она писала, например, что семейные призраки в доме не являлись, потому что «они давно поселились в самих стенах дома».
