Обжигающие оковы любви

Я нерешительно подняла ладонь, сжатую в кулак, и тут же резко опустила ее, не решаясь постучать. Но дверь все же распахнулась, будто тот, кто стоял за ней, почуял мое присутствие. Мужчина, представший на пороге, был раздет до пояса, по обнаженному торсу стекали капли воды, нижние штаны из тонкого льна намокли и прилипли к мускулистым бедрам.

– Входи, – это прозвучало скорее как приказ, нежели приглашение.

Я послушно сделала несколько шагов вперед и замерла, опустив голову, не решаясь взглянуть на стоявшего передо мной человека.

– Ты боишься? – догадался элур. Неожиданно он мягко улыбнулся и, подойдя ближе, прикоснулся к моему лицу, приподнимая двумя пальцами подбородок, заставив распахнуть глаза и посмотреть на него.

– Да, господин, – прошептала я пересохшими губами, кончик моего языка скользнул по потрескавшейся плоти, а элур хищно проследил за этим быстрым движением и, наклонившись, легонько поцеловал.

– Ты же делала это раньше, – проговорил он, обжигая мою щеку дыханием, настойчивые пальцы второй руки метнулись к моим волосам, жестяные длинные шпильки, скрепляющие локоны, полетели на пол.

– Нет, господин, – вынуждена было признаться я.

– Какой цвет! – восхитился элур. – Будто расплавленное красное золото.

Я сглотнула комок, ставший в горле, и принялась раздеваться. Горячие слезы потекли по щекам, обжигая лицо, в горле саднило, что не давало проглотить колючий ком. Если бы отец был жив, он никогда не допустил бы такого позора. Ох, папа, как ты мог бросить меня на растерзание своей жены, не оставив гарантий, не обеспечив мне будущее! Любовь к отцу боролась с обидой, наполняя сердце горечью.

Вспомнила, как еще несколько часов назад вместе с сестрой с любопытством выглядывала из окна, рассматривая королевских посланников. Месяц назад наместник повелителя, мой отец сэр Олвер, умер, не оставив наследников мужского пола, поэтому замок со всеми его обитателями с тревогой ждал нового господина.

– Что там? – моя сестра, не находившая себе места, тотчас же кинулась к матери, которая вошла в спальню.

– У замка появился хозяин, – надломленным голосом проговорила леди Мэрэа, прижав дочь к себе. Впрочем, ее траурное настроение можно понять: еще недавно она была здесь госпожой – жена наместника, которая потеряла его любовь и уважение, когда так и не смогла подарить сына и наследника.

– Так быстро? – вспыхнула Валэри.

– Мне приказали готовиться к свадьбе, – поблекшим голосом сообщила леди Мэрэа. – Торжество сегодня вечером.

– Но почему? Я не хочу, я не готова, – моя сестра разрыдалась.

– Валэри должна познакомиться со своим женихом, узнать его поближе! – вскричала я, напуганная не меньше. – Она не может выйти замуж за незнакомца.

Леди Мэрэа по обыкновению одарила меня холодным взглядом. Нет, она не была мачехой, отец хоть и признал меня, но не сделал законным ребенком и не дал свою фамилию. Я подозревала, что без вмешательства жены не обошлось, но не осуждала ее за ненависть. Восемнадцать лет назад он привез с войны не только сундуки с сокровищами и королевскую милость, но и завернутого в шелковый платок младенца. Я всегда была в глазах леди Мэрэи откровенным плевком и вечным унижением, с которым она мирилась, когда отец был жив.

– Так решил повелитель, – ответила она и ехидно добавила. – Если ты хочешь, можешь смело высказать его величеству в лицо все, что думаешь о его приказе.

– Король здесь? – ахнула Валэри.

– Да, и будет лично присутствовать на празднике.

Такая срочность настораживала, а жалость к сестре переполняла сердце. Я успокаивала ее, как могла. Одна надежда на то, что повелитель выбрал достойного претендента.

Несколько часов ушло, чтобы подготовить Валэри к церемонии, вымыть и расчесать ее длинные, до самых пят волосы. После чего невесту облачили в одно из нарядных платьев и повели в часовню.