Вещие сны.
Верьте не верьте, мужики, а сны вещими бывают. Как раз за день до того, как Зойка, жена моя первая, от меня свалила. Вижу я сон: влетает в окно ворона, садится на спинку стула, и: карр да карр. Я ей говорю, – тебе, что надо, птица.
А она мне, по человечьи. – Ну, и дурак же ты, Коля, пригрел у себя на кровати змею подколодную.
– Какую такую змею? – испугался я.
– А вон она, рядом с тобой лежит, во сне причмокивает.
– Так это ж, Зойка, жена моя. Нее, змеи, они же стройные бывают, а Зойка, больше на пингвина смахивает.
– Какой ты, всё же бестолковый мужик, Коля. В зеркало, на свою рожу, глянь, может тогда дойдёт.
Пригляделся я к себе в зеркале, вроде всё нормально: морщины, бородавка на носу.
– На лбу – то, что?
– Шишка, – говорю, – с работы вечером, вдоль забора шёл, а стой стороны, мальчишки по кошке из рогаток стреляют. Я доску отодрал, голову туда просунул, кричу: «прекратите»! А это домашнее животное – прыг мне на шею. Ну, и, там, пацан один, мазила оказался, в кошку не попал.
Вот ты наплёл: кошка, рогатка, шишка, забор. Рога это у тебя, мил человек растут, рога.
Ох, и осерчал я, тогда на ворону. Замахнулся подушкой, да и проснулся. Сну значения не придал. А на завтра, только прихожу с работы – картина Репина! Зойка свои шмотки в сумки пакует.
– Куда, – говорю, – Зоинька собралась? Опять к маме, в гости?
– Не к маме, а к Леониду. Не в гости, а на совсем. И вообще, чем глупые вопросы задавать, лучше помог бы даме. – И майку мою, новенькую, не разу не надёванную, в сумку пристраивает.
– Слышь, ты, дама! – возмущаюсь, – маечку мою, синенькую, оставь в покое.
– А кто её тебе на день рождения подарил? Вот то – то, да и не носишь ты их, а Лёня майки любит.
Как только последняя тряпка скрылась в бездонной сумке, жёнушка сказала. – Умаялась. Присядем на дорожку. Тебя, Коля, я уже вторую неделю не люблю, у меня завёлся Леонид. Разделом оставшегося имущества займёмся завтра. Короче – развод, алименты и так далее.
– Какие алименты? У нас детишек нет.
– Это с тобой, Коля, нет, а с Леонидом будут. – Загрузилась, зараза, сумищами и ушла.
Правду каркала ворона, а я не поверил. А так бы: вот ей – не майка, я б её припрятал как следует.
Вот с тех пор, и попёрло: что ни ночь – то сон, что ни сон – то вещий. У меня уж мыслишки заворошились в голове: бизнес делать на предсказаниях.
Жил в нашем доме, вор один. Лет двадцать грел он на этом деле руки. Ребятишки в детском садике, и те знали про это. Не в курсе были только органы. И вот вижу я сон про него, что посадили ворюгу наконец то. Думаю, надо предупредить человека, да и выгоду на этом по иметь материальную.
Пришёл к нему в квартиру, и с порога.– Не желаете ли, – говорю, – будущее своё узнать? За услугу, можно деньгами, а можно и продуктами. Я слышал, у вас, икра красная не переводится. Уголовник заржал, как конь, овса пережравший, и говорит. – Я и без тебя знаю. Завтра, в обед, граблю банк. Послезавтра покупаю билеты на «Канары», и отдыхаю там, полгода.
– А вот я видел сон, – вежливо возражаю, – не так дело будет. Билетик вам оформит прокурор, и не на «Канары», а на нары, и не на полгода, а на семь лет.
Не понравились, видно, ему слова мои. Схватил он меня за грудки, да как заорёт. – Ах ты! Нострадамус недоделанный! Да я тебя, за такие речи, знаешь, что с тобой зделаю?!
– Догадываюсь, – говорю, – и тем не менее, как насчёт оплаты?
Отплатил он мне чёрной неблагодарностью: два кариесных зуба вылетели сразу, остальные начали болеть. Нос очень увеличился в размерах. И, как я потом не пытался увидеть в зеркале своё лицо, видел только его.
Ну, и чёрт с ней, с это оплатой. Говорят, ворованные деньги счастья не приносят. Хотя, всё же есть надежда. Тут не давно, подходит ко мне какой – то подозрительный тип, суёт мне бумажку и говорит. – Тебе «малява» с не воли. Я развернул, читаю, – спасибо за услугу, выйду, обязательно рассчитаюсь.
