На белоснежном снегу лежат ягоды красной рябины.
Я ступаю босиком по заснеженной земле. Медленно обхожу небольшое деревце, ведомая в чащу эфемерной фигурой девушки в алом плаще. За мной мягкой поступью следует небольшая чёрная волчица, прижимая свои уши к голове. И почему-то в тот момент мне кажется, что она больше похожа на огромную лисицу, нежели на волка.
Мы оказываемся в чаще, где поют птицы, всё ещё надеющиеся, что зима отступит. Снег белым покрывалом укрывает пушистый зеленый мох, скрывая корни многовековых деревьев. Через хвою пробиваются лучи утреннего солнца.
Фигура в алом плаще останавливается в центре чащи, и я замираю вместе с ней. Волчица остаётся за моей спиной. Но даже не оборачиваясь я знаю, что она внимательно наблюдает за гостьей, скрывающей своё лицо под капюшоном.
Мои пальцы на ногах утопают в снегу. На мне лишь тонкое белое платье, но я не чувствую холода. Не ощущаю и падающих на голые участки кожи снежинок. Словно я и не человек вовсе, а одна из бессмертных.
– Твоё время заканчивается, милая, – раздаётся голос в чаще, и я не понимаю, кому он принадлежит: мне или незнакомке, всё ещё стоящей ко мне спиной?
Птицы замолкают, напуганные появившимся туманом, пришедшим со стороны гор. Осыпавшиеся красные ягоды теперь кажутся алыми каплями крови.
Рассветные лучи касаются плаща незнакомки, очерчивая её фигуру. Она оборачивается, и я встречаюсь взглядом с её красными глазами. Моими глазами.
Я смотрю на её лицо и красивые черты, что так похожи на мои. На белоснежные волосы, рассыпавшиеся по плечам. На алые губы и нахмуренные брови.
– Скоро выпадет снег, – говорит Лейла, делая шаг ко мне. Лишь тогда я понимаю, что сейчас мы находимся вовсе не в Саяре, где ещё зеленеет трава. А где-то… В будущем. И месте, в котором властвуют горные ветра и острые пики. – Придут первые холода. И…
– Я знаю, – обрываю её я.
Да, нутром я уже и сама чувствую, как магия во мне подступает к границам моего тела. А когда сила переступит их, то моё время истечёт.
Лейла кивает и мягко улыбается, склонив свою голову.
– У тебя есть вопросы, – больше не спрашивает, а утверждает она.
Она права. И их много.
Вот только в этом странном измерении в моей голове пустота. Но я знаю, что стоит мне очнуться, как мысли наводнят мой разум.
– Сбудется ли пророчество? – Спрашиваю я.
– Неужто ты и правда думаешь, что я поверю в первостепенность этого вопрос?
Она права. Но я чувствую потребность поинтересоваться этим, чтобы узнать судьбу Саяры и Кирана.
Выждав пару мгновений, Лейла отвечает:
– Я не ведаю свою судьбу, а мой Дар теперь принадлежит тебе. Ты – это я.
Киваю.
– Я взяла твоё имя, – слетает с моих губ.
– Глупышка, – рука Лейлы касается моей щеки. – Это твоё имя. Тебя нарекли Лейлой ещё при рождении, но супруги Лаир всегда называли тебя Лайлой.
– В честь тебя… – Мои глаза округляются. – Они знали?
– Нет, – качает головой она. В её глазах я вижу боль и печаль. – Не знал никто. И я не желала тебе такой участи. А ещё зла, что выплеснулось на тебя, но иного выхода не было.
Странно, но в моей груди ничего не откликается на эти слова. Совсем. Со своей судьбой я смирилась давно.
– Время кончается, – шепчет Лейла. – Мне пора уходить. Частица моего духа была заперта в артефакте до этого дня, но всем приходит для ухода своё время, равно, как и мне. На прощание я хочу сказать тебе, моя девочка, только одно: борись за своё счастье и любовь. Именно это самое важное. И не совершай моих ошибок: выбирая власть, не теряй себя и не теряй его. В твоих глазах ещё давным-давно я увидела шанс на обретение счастливой вечности. Используй эту возможность, ведь у меня таковой не было.
С этими словами она протягивает руки к короне, покоящейся на моей голове, и снимает её.
