Зоя была обычной женщиной. Хоть она и жила в Москве, но ничего примечательного не добилась. Кроме одного, вела группу в социальной сети про одного зарубежного актера. Тогда это стало модным: постить фоточки, и ладно бы писать новости и интервью или обсуждение фильмов, все сводилось к банальному порно. Актера звали, ну допустим, Петручо. Я называла про себя все эти посты: Петручопорно. Кроме стенаний девиц ничего там не было толкового и интересного.
Зоя вела эту группу уже несколько лет, привыкла радоваться лайкам и старалась поддерживать общение в группе, но то ли от того, что сама была уже не заинтересована в этом, то ли все ее восхищение кумиром сводилось исключительно к его внешним данным и глупым шуткам, выходило все однобоко. Иногда появлялись люди, реально интересующиеся его творчеством, но их быстро забивал старый костяк фанаток, которые считали, что они лучше разбираются в его вкусах, желаниях, возможностях и прочем.
Были, конечно, и светлые личности, которые переводили интервью, мастерили субтитры к видео. Были и те, кто ждал новых проектов и не участвовали в общей вакханалии. В общем, публика подобралась разномастная, выражаясь языком НЭПа. Периодически народ вяло ругался между собой. Более молодое поколение раздражали острые высказывания опытных женщин, которые, в сущности, видели звезду насквозь. Молодежь старалась отстоять свое право на милого пушистого героя, снабжая свои не менее токсичные комментарии фиолетовыми сердечками и скобочками. Они отстаивали каждый чих. Нельзя было, например, написать, что звезда на фото чуть опухший, тут же прибегала какая-нибудь уполномоченная, неизвестно кем, по правам звезды и начинала стыдить комментатора. Или не дай бог вам не понравилось что-то в костюме, в котором наш герой явился на премьеру. Даже малейшее неприятие вызывало негодование и реплики типа такой:
– Вы же помните, что он латиноамериканец?!
– Как об этом можно забыть, милочка, если это звучит из каждого утюга?
Петручо, между тем, снимал злополучный костюм, больше похожий на пижаму и лоферы с помпонами, которое совершенно не походили к наряду, все это торжественно вручал обратно своему стилисту и не вспомнил об этом больше никогда. Сказали надеть это, надевал, сидел, жался, мялся, но он же актер, кто догадается о том, что ему нравится или нет. Стилистка же радостно помещала фото с интервью в свое портфолио и шла дальше искать что-нибудь этакое.
Зоя, хотя и была админом, во все эти дрязги не вмешивалась, предпочитая наблюдать за ними со стороны и изредка разве что обсудить неугодную участницу под соседним комментарием. Сторонницы у нее всегда находились. Дни за днями, время шло. В семье у нее все было не шатко не валко. Ребенок подрос и пошел в первый класс, появилась необходимость делать с ним уроки. Муж стал позже приходить с работы. То ли не хотел участвовать в выполнении своих обязанностей по воспитанию чада, то ли действительно работы прибавилось.
Зоя билась, как ей казалось из последних сил. Выкладывать свежие новости у нее не было возможности, участники группы ворчали. Переводить что-то в моменте, пусть даже и коротко и в общих чертах она не успевала, да и не хотела этим заниматься. Делегировать кому-то свои полномочия она не хотела, а может быть боялась, что отберут созданное ею.
– Это мое детище! Как так?! – возмущалась она про себя, когда очередной участник выражал свое недовольство: по поводу того, что фотография в предложку скинута уже несколько дней как, а поста как не было, так и нет.
