Не бойтесь делать человеку приятное. Может быть, он сам этого давно-давно хочет, только боится быть непонятым. Ведь то, что делается от чистого сердца, по моему мнению, не может быть осуждаемо. Не прячьте свои желания в себе, какими бы странными они ни были – это вредно, да и можно не успеть их осуществить…
ХИРУРГАМ
Есть кладбище свое у каждого хирурга,
Но нет оград у этого погоста,
И там земной носитель воли Демиурга,
Не произносит ни речей, ни тоста.
Он каждый день поверх зарплатного тарифа,
Под лампами потел и чью-то жизнь спасал,
Но власть его, всего лишь власть Халифа,
Им масло из своей лампады подливал.
Потом валил всех с ног своим тяжелым потом,
Доволен был не в меру сам собой,
Когда его, страны считая патриотом,
Дарил коньяк, спасенный им больной.
Стирая губ помаду с подола халата,
Он вспоминает поименно голоса,
Живых и не спасенных им когда-то,
Они ушли под власть Аидового пса.
И так случалось, не стесняясь мата,
Кровавый инструмент он в ярости бросал,
Когда того, кто став роднее брата,
В подвал холодный молча провожал.
И ставил новый крест – на сердце лигатуру,
И языком коньяк во рту мешал,
Глотал его, как горькую микстуру,
Когда погост немного расширял.
Есть кладбище у каждого хирурга,
Он бог, конечно, но,
Его рука во власти Демиурга,
А жизнь, увы, не стоит ничего.
Ноябрь, 2017
ФИЗИКА
Жизнь – синусоида,
Горки Русские,
Только сани у нас, докторов
Широкие,
А у вас узкие.
И амплитуда,
Мотается –
У вас у земли,
А у нас за
Небо цепляется.
Так и живем,
И пока получается,
Всех круче,
Когда Вам хорошо,
Глядишь и нам –
Лучше!
Декабрь, 2017
Я ВРАЧ
Такой один на миллион,
Увы не Бог,
Ко мне приходят на поклон,
Кто занемог.
Страданья тела облегчить,
Добро творя,
Коллег искусству обучить,
Стезя моя.
Я Гиппократа блудный сын,
Не альтруист.
Коль водит бог моей рукой -
Не атеист.
Для бедных, жаждущих меня,
Я филантроп.
Пусть шрамы циника порой,
Морщинят лоб.
Социопатам, что гасить
Лампады свет,
Души пытаются моей –
Отвечу нет.
Я в жизни лучшую избрал
Из многих троп,
Я – врач, я – эскулап,
Не мизантроп.
Январь, 2018
СОН
(Жизнь есть спираль из множества колец,
Всегда ее начало там же, где конец).
Белое все,
Открываю глаза,
Лики святых, да образа.
Голые ноги,
Снято белье,
Мысли о Боге,
И тело мое.
Бирка на пальце?
Что? Не хочу!
В висках не стучит,
Я лежу, не кричу.
Я голый,
В холодном и черном мешке,
– Умер сегодня,
Я слышу в смешке.
Каталка трясет,
Колеса скрипят,
– Едем куда?
В рай или ад?
Жизнь от рожденья,
Предстала на миг,
(Положено так,
После смерти, старик).
Вот кончились шпалы,
Приехал, тупик…
Я что-то не сделал,
Кого-то не спас,
Кого-то обидел,
Клеенка, матрас.
Подняли, бросили,
Хлопнула дверь,
Под телом стальная,
Металлопостель.
Как странно,
Вокруг – ничего,
Пустота,
И голос оттуда:
– Дурак, простота!
Сейчас мы проводим,
Тебя в никуда,
Туда в ничего, к никому,
В никогда.
Вот прикоснулись,
Костлявые руки,
(Меня расчленяют,
На благо науки).
Но душу они,
Как всегда,
Не признали,
На органы тело,
Когда разбирали…
Да, нет,
Да не надобна им,
Деталь эфемерного мира,
Она полетела одна,
В бескрайность пустого эфира.
Летела слепая,
И билась о стены,
То светлого рая,
То страшной геенны,
И никому не нужна,
Для ада святая,
Для рая грешна,
Для ночи пустая,
Для света темна.
Вот так и летела,
Куда-то одна,
Но зацепилась,
За краешек дна.
Ее подхватили,
Крылатые руки,
Кончилось все,
И горе, и муки.
Тут не было света,
И темноты,
Холода тоже,
И теплоты.
Воздуха не было,
Только черты,
Черные тени,
На черном перроне,
Черные люди,
В черном вагоне,
Черные стрелки,
Черных часов,
Черные песни,
Черных полков.
Здесь не было дел,
Здесь не было слов,
Здесь ждали меня,
Стаи черных волков.
Я их пугаюсь,
И снова рождаюсь,
Я снова кричу
Но вдруг понимаю,
Нет, не хочу!
Мне снова придется,
Жить от начала,
Который уж раз,
Deja vu, укачало!
Как под копирку,
