Эйнсли
Мой муж совершенно не умеет врать. Он каждый раз заливается краской, причем не просто слегка розовеет, а становится пунцовым, будто только что пробежал марафон. Точно так же он краснеет, испытывая неловкость.
Именно этот оттенок красного сиял у него на лице в тот вечер, когда за ужином мы обсуждали наше новое соглашение.
– Значит, вообще никаких вопросов? – переспросил он, потирая большим пальцем ладонь другой руки.
– Никаких, – подтвердила я. – Иначе ничего не получится. Мы не обязаны отчитываться друг перед другом о том, чем занимались вне дома. Каждому предоставляется полная свобода.
– Ладно… – Он едва не задыхался и всеми силами пытался избегать моего взгляда.
– Однако у нас все же должны быть кое-какие другие правила.
Это разбудило любопытство Питера, и он поднял глаза.
– Другие правила… например?
Я задумчиво приложила палец к губам, хотя давно уже сформулировала свои требования.
– В первую очередь, ты можешь назначать свидания только в свой день. Пусть твои будут четверги, а я возьму себе вторники. Во все другие дни недели наша жизнь будет идти как обычно. И все контакты только через приложение. Нельзя никому давать свой телефон, никаких звонков, эсэмэсок и прочего. Кроме того, с кем бы ты ни был и чем бы ни занимался… обязательно профилактика. После каждого свидания будем сдавать анализы.
– Конечно, – согласно кивнул он.
– Все это просто развлечение, поэтому, думаю, нужно взять за правило не встречаться с теми, к кому есть риск сильно привязаться. Еще не хватало впутываться в по-настоящему эмоциональные отношения. Тут чисто телесное.
Он нервно сглотнул, но снова кивнул.
– Да, хорошо. Согласен.
– И, конечно, дети не должны ничего знать, – продолжила я, понизив голос. – Для них все должно идти по-прежнему. Ты будешь задерживаться на работе по четвергам, а я по вторникам. Вот и все.
Питер провел пальцами по губам.
– Ты уверена, что у нас получится?
Я опустила взгляд, и к горлу поступила тошнота – та самая, которая постоянно присутствовала где-то рядом последнюю неделю, с того самого дня, когда мы впервые заговорили о соглашении.
– Вряд ли у нас есть выбор.
– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? – спросил он, и голос у него дрожал гораздо заметнее, чем обычно.
– Я тоже тебя люблю, Питер. Дело не в этом. Мы оба согласны, что так дальше продолжаться не может. Теперь остается только или плюнуть на все и разойтись, или попробовать что-то новое. – Я сделала паузу, увидев, что лицо у него вытянулось. – Я же ради нас обоих стараюсь.
– Знаю. Знаю, что стараешься… И не хочу тебя потерять. Ну ладно, – продолжил он самым будничным тоном, – когда начнем?
– Предлагаю сегодня же завести аккаунты в приложении и начать знакомиться. – Вдруг меня осенило, и я подняла палец. – О, чуть не забыла. Думаю, нужно указать вымышленные имена. Так будет проще скрывать личность. Совершенно не нужно, чтобы кто-то выяснил, кто мы такие и где работаем или что мы женаты…
– Да, ты права. Хорошая мысль, – сказал он, проводя ладонью по лицу.
– Ну вот и отлично, тогда я буду Энни Грин? – Похожее имя и сокращенный вариант нашей фамилии Гринберг. – А ты, например…
– Пит Паттерсон, – сразу же ответил Питер. Видимо, он уже успел все обдумать. – Мне всегда нравилась эта фамилия. Как у Джеймса. – Он снова покраснел, упомянув своего любимого писателя.
