Меч свистнул, едва не срезал прядь с виска. Лицо обдало холодком, Ивар рывком ушел в сторону, убирая плечо из-под удара. И тут же, пользуясь тем, что противник раскрылся, атаковал сам – выпадом в живот, чтобы вмять кольчугу в кишки врага…
Аудун Носатый с издевательской легкостью отбил атаку, клинки звякнули.
Последовал новый удар, еще и еще, Ивара развернуло так, что он увидел своих дружинников. Заметил беспокойство на лице Ингьяльда, ленивый зевок Нерейда и легкую заинтересованность на физиономиях остальных.
Они не раз видели, как сражается конунг, и были уверены, что он победит.
Сомнения, похоже, оставались только у Ивара – Аудун Носатый выше на полголовы, руки длиннее на ладонь, опыта походов и боев ему не занимать, а самое главное, что он моложе лет на десять…
А сражаются они давно, посеченные щиты отброшены в сторону, и дело решит даже не воинское умение, не удача и благоволение Одина, а то, у кого окажется больше выносливости и дыхания.
Ивар отбил очередной удар, кисть занемела.
«Если не закончить бой сейчас, скоро я выдохнусь» – подумал он.
Сделал стремительный выпад, Аудун поверил, приготовился его отражать, повел меч в сторону. Но Ивар в последний момент сменил направление удара, и резанул по запястью той руки врага, что держит клинок.
И без всякой паузы ткнул вверх, в горло.
На этот раз ошеломленный болью от раны Аудун не успел ни закрыться, ни уклониться. Острие меча насадило на себя кадык, словно яблоко, Носатый захрипел, изо рта его хлынула кровь.
Ивар выдернул меч и отступил на шаг, чувствуя, как дрожат от усталости колени, как горячий пот течет по лицу и спине.
– Ничего, еще могу, клянусь задницей Фенрира, – прохрипел он, глядя, как Аудун падает наземь.
– Чрево Фригг! – полный удивления и злости вскрик донесся оттуда, где ждали исхода схватки дружинники Носатого.
– Что-то долго возился, – презрительно бросил Нерейд. – Я бы этого хиляка одной левой уделал.
Ивар отогнал желание погрозить кулаком рыжему насмешнику, и отправился в ту сторону, где стояли хмурые и мрачные воины Аудуна. Миновал отмеченную ольховыми прутьями границу поля для поединка и остановился перед могучим седоголовым воином в вороненой кольчуге.
Перед Сигвартом Быком, давним соратником и помощником Носатого.
– Все было честно, согласно воле Одина и светлых асов, без колдовства и обманных уверток, – сказал Ивар, глядя в синие, налитые злобой глаза Сигварта. – Ваш конунг пал, ныне пьет пиво у престола Видура, и наш с ним спор окончен.
Раздор между двумя вожаками викингов возник три года назад, когда они столкнулись на Оркнейских островах. Ивар Ловкач первым привел корабль в удобную бухту, Аудун Носатый явился позже, но заявил, что всегда пользовался этим местом для стоянки и не намерен уступать.
Схватки не случилось только потому, что началась буря.
Потом они сталкивались еще несколько раз, и никогда дело не доходило до боя корабль на корабль. И когда прошлой осенью два морских конунга оказались в Бьёргюне одновременно, было выбрано место и время для поединка – в заливе Сольфьялль за три дня до начала тинга во Фросте.
Рядом нет селений, и поэтому никто не помешает схватке, а в заливе достаточно места, чтобы двум драккарам причалить, не толкаясь бортами. Сражаться решили один на один, дабы стало ясно, у кого больше удачи, и кому благоволит Отец Ратей.
– Воистину так, разорви меня тролли, – прорычал Сигварт, хотя ему, судя по глазам, больше всего хотелось выхватить меч из ножен.
Но оспаривать результат честного боя, идти против решения Херьяна станет лишь безумец.
– Вы вольны выбрать нового конунга, – продолжил Ивар, – и если он захочет скрестить со мной клинки, то я всегда готов. Но сейчас нам пора. Удачи вам, и да пребудет с вами милость богов.
