Всю ночь Владлена мучили кошмары. Он пытался вздохнуть полной грудью, но, как только легкие заполнялись воздухом, нестерпимая боль пронзала всё его тело. Раны саднили, на лбу выступал холодный пот, и тогда перед глазами вновь и вновь возникали эти злобные лица, перекошенные в зверином оскале. Слышалась отборная брань, мелькали руки, кулаки… И, наконец, окрик главного:
– Заканчивай с ним, братва, погнали.
Влад пытался пошевелиться, но боль сотнями безжалостных иголок снова напоминала о себе.
Голос матери донесся до него словно из другого мира.
– Сынок, Владик, ты меня слышишь?
Он лишь слегка приоткрыл глаза, хотел ответить, но губы, слипшиеся от запекшейся крови, разомкнуть не смог.
– Сынок, что с тобой случилось? Кто тебя так? Я же всю ночь не спала. Обзванивала больницы. Обзванивала всех твоих знакомых…
Женщина в белом халате пыталась ее успокоить:
– Вы только не волнуйтесь, Людмила Владимировна, с вашим сыном всё будет в порядке. Полежит у нас недельку–другую, поправится. А сейчас он вам вряд ли сможет что-нибудь ответить. Приходите лучше вечером. Я пока за ним присмотрю.
– Да-да, вечером, – повторила женщина, поднимаясь. – У меня ведь сегодня шесть уроков. Сочинение – в девятом. В восьмом – зачет. Пропустить никак не могу.
Людмила Владимировна поправила на сыне одеяло, тяжело вздохнула и поспешила в школу.
Заговорить Влад смог лишь на следующий день, когда его посетил следователь. Усевшись на стул рядом с кроватью, мужчина достал папку, авторучку и начал задавать стандартные вопросы.
– Значит, вы у нас, э… Владлен Николаевич Мальцев. Шестьдесят восьмого года рождения…
– Да.
– Можете рассказать, что с вами произошло?
– На меня напали, – прохрипел потерпевший.
– Кто напал, где, при каких обстоятельствах, с какой целью?
– Вечером, возле ресторана «Встреча», подбежали сзади, ударили, свалили с ног…
– Возле ресторана. А что вы там делали?
– Гулял.
– Хм. Странное место для прогулок, вы не находите?
Влад промолчал и услышал следующий вопрос.
– У вас что-нибудь украли: часы, ценные вещи, деньги?
– У меня ничего не было.
– Нападавших сможете описать?
– Нет.
– Запомнили, хотя бы, сколько их было?
– Нет.
– Хорошо, так и запишем. Ничего не знаю, ничего не видел. А раз так, то и расследовать нечего.
Следователь поднялся, захлопнул папку, пожелал молодому человеку скорейшего выздоровления и удалился с чувством выполненного долга. Он, конечно, понимал, что потерпевший многое знает, просто не хочет говорить, а тянуть из него признания клещами, – зачем? Нет заявления – нет и дела!
В палату заглянула медсестра, полная женщина лет пятидесяти, поправила капельницу, настоятельно предложила больному подремать, и Влад послушно закрыл глаза. Легкое снотворное помогло успокоиться, раны, полученные в драке, ныли уже не так сильно, а тишина маленькой палаты способствовала тому, что в воображении молодого человека стали возникать более мирные картины.
Вспомнилось беззаботное детство. Он и мама в музыкальной школе. Проверка способностей возле инструмента и вывод педагога: «У вашего сына абсолютный слух, правда, классы уже укомплектованы, не хватает только духовиков. К примеру, валторна. Подойдет?»
Абсолютный слух, что это? Дар природы? Лучше бы природа одарила ребенка абсолютным зрением. Уже во втором классе Владик был вынужден одеть очки, и мир вокруг сразу изменился. Да, видеть он стал лучше, а вот девочка, которая сидела с ним за одной партой и которая ему нравилась, сразу пересела к подружке. Посыпались обидные прозвища, насмешки, и так почти все годы учебы.
Зато в военкомате строгая комиссия признала призывника Мальцева годным к нестроевой…
– Будешь в штабе бумажки перебирать, – пояснил майор, смеясь. – Эту работу тоже надо кому-то выполнять.
