Самое отвратительное в неприятностях то, что они чаще всего случаются неожиданно. Знай Алана, какой кошмар произойдет в день, после которого вся ее жизнь покатится к чертям, она бы постаралась придумать выход. Уговорила родителей сбежать, подняла панику, вооружилась, в конце концов.
Но девушка, пребывая в счастливом неведении, сидела на крыльце дома и перебирала записи деда – известного сказителя. Два года назад его забрали на Сборах, и Алана решила сама рассказывать другим людям о временах, когда не было Сборов и Богов. Когда человеческие души не считались лакомством для тех, кто жил высоко над Землей.
Алана сплюнула и, подняв взгляд к белесому раскаленному небу, скорчила рожицу.
– Ах ты ж дрянь! – к несчастью, соседка заметила поступок девушки и перепугалась. – Навлечешь на нас гнев Богов, мерзавка!
Надтреснутый визг набирал обороты, проходившая по улице кошка прижала уши и удрала.
– И как же у таких почтенных родителей такая мразота-то родилась? Куда смотрят? Замуж не идет, сказительницей заделалась! Вот тварина, еще и Богов не боится и не чтит.
– Пасть закрой, – огрызнулась Алана. – Богам плевать на то, кланяемся мы им или показываем вот это! – Она продемонстрировала небу жест с оттопыренным средним пальцем. Соседка схватилась за сердце и заголосила:
– Посмотрите, люди добрые, навлечет эта дрянь Сборы! И лишимся мы наших родных и любимых!
«Люди добрые» отреагировали вяло по одной причине: их на узкой и прокаленной летним зноем улице почти не наблюдалось. Все, кроме особо ленивых и больных, веселились на главной площади города. Так что крики скандалистки остались неуслышанными. А Алана, еще раз продемонстрировав непристойный жест, встала и ушла в дом, захлопнув дверь. Вопли резко стали едва слышными.
– Сборы, Сборы, – она затянула ремень на выцветших брюках из плотной ткани, расстегнула верхнюю пуговицу светлой тонкой рубашки, – они в любом случае будут, стану я тут факи показывать или нет.
Умывшись водой из бочки, стоявшей в углу темной кухни, Алана переплела темные волосы, смочила их на висках и выскочила из дома.
В спину что-то выкрикнула соседка, но Алана даже не стала оборачиваться. Держась вдоль каменных прохладных стен домов, она поспешила на площадь, вместе с теми, кому тоже пришлось задержаться дома. Ее обогнала Миранда – одна из признанных городских красавиц. Ей, как и Алане, на днях исполнился двадцать один год. Многие девушки к этому возрасту уже обзаводились вторым ребенком, но у Миранды и ее мужа все никак не получалось обзавестись потомством.
В городах ходили слухи, что беременные защищены от Сборов. Алана же качала головой: вряд ли от Богов вообще можно защититься. И женщин они не трогают скорее всего из-за потребности в новых душах, а когда, по их мнению, людей расплодится слишком много, то могут попробовать и души беременных вместе с не родившимися еще детьми. От таких мыслей становилось холодно в животе, не хотелось ни замуж, ни рожать.
– Это все дед тебя испортил, – сетовала мать – еще молодая и довольно красивая женщина. – Забил голову дурью! А тебе о безопасности думать надо! Как я жить буду, если дочку Сборы заберут?
– Поперхнется, – злобно ответила тогда Алана.
Мать сначала онемела, затем закатила жуткую истерику. А отец едва не выпорол среднюю дочь. И долго объяснял ей, почему не стоит так отзываться о Богах. Накликать можно что угодно! Они все слышат и видят.
Алана заставила себя не косить взглядом на золотисто-розовое предзакатное небо. Сборы могут начаться в любой момент. И если постоянно о них думать, то можно сойти с ума. Алана видела таких людей, они вызывали жалость пополам с брезгливостью. Она и сама боялась. Боялась и ненавидела тех, кого называли Богами. Но страх рождал желание защищаться, так что небольшие ножны с кинжалом, прикрепленные к голени, всегда были при Алане.
