Смотря в пустоту
Время шло незаметно, по спине и щиколоткам впитывался мягкий холод. Облокотившись на спинку скамьи Антону Витальевичу Верову было так хорошо, что ноги не желали идти домой, а снежные хлопья то и дело укрывали голову и плечи. Веров не заметил откуда появилась такая привычка, ему этого просто хотелось – чувствовать размеренность.
Стаканчик с кофе, с остывшими стенками оставил после себя кружок воды, превратившейся в лёд. Веров предпочитал холодный кофе, отпивая понемногу, позволяя языку ощутить спектр вкуса, и вдруг поперхнулся, вспомнив что-то из прошлого, но быстро отогнал от себя эти мысли, и выпил кофе. Немного откашлявшись, и ощутив насыщение созерцанием двора, оперся голыми руками на край деревяшки, встал и медленно пошел в сторону дома.
Фонари улицы «Мирная», на которой живет Антон Витальевич, скупы на свет, и ближе к вечеру наблюдались маленькие островки, освещенные и доступные для восприятия. Остальное пространство исчезало во тьме. Свежий снег хрустел под ногами, и хруст раздавался по всей улице. Все движения и поступки выдавали Верова как человека одинокого, нелюдимого или отчуждённого. В такое время из окон домов прослеживался уют. Вход в подъезд был непримечателен, при заходе с встречным теплом ударял запах сырости из теплого узла. Лампочки с замутненным стеклом тускло освещали бетон на каждом этаже. Шаги по ступеням раздавались по всем этажам, и каждый слышащий знал куда идет слышимый.
Привычные жесты завели Верова в квартиру, где чувствовалась атмосфера спокойствия и умиротворения. Теперь появилась возможность снять рабочий день вместе с верхней одеждой. В пустой квартире хозяйничает тишина. Только с ней Антон Витальевич мог обсуждать свои мысли. Шум города, укрыться от которого возможно лишь дома, изрядно надоел. Легкими движениями Веров пришел в комнату и не включая освещения подошел к окну и наблюдал как снежные хлопья проскальзывают за стеклом, после, погрузился в кресло. Каждая мышца тела соприкоснувшись с мягкой набивкой немедленно расслабилась, от чего Антон Витальевич резко вздрогнул, поежившись уснул.
В семь часов утра встроенное в будильник радио заиграло радиостанцию «Север», тем самым вытягивая Верова из сна. Фонари заглядывали в окна домов, и их света едва хватало для работы в комнате. Музыка повествовала унылый завывающих характер холодного периода года. Вчерашние воспоминания в очередной раз пошатнули спокойствие Антона Витальевича, которое он пытался поддерживать на протяжении всей жизни. Он осознавал, что нужно как-то действовать, но что конкретно делать, не понимал. Чувства словно не прекращаемые потоки энергии, которые нужно направить, без этого они начинают пожирать сами себя и душу, в которой зародились. Попытки отсрочить нахождение решения не помогали, скорее они напоминали неуверенные попытки ступать подвернутой ногой, где каждый шаг давался тяжело. Веров протер руками опухшее лицо, встал и начал готовиться к предстоящему дню. Путь на работу проходил через шумное шоссе к остановке, а далее, на служебном автобусе загород.
Погода последней недели зимы выдалась удачной. По улицам бушевали метели, затрудняя видимость и движение транспорта. Людей буквально заметало, и сильный порывистый ветер норовил сбить с ног. Веров не обращал внимания на погоду, для него все было одинаково, так он переносил тяготы, с трудом, но не сдаваясь.
Укрыв шею большим шарфом, укутавшись в теплую одежду, отправился на работу. После восьми часов утра пешеходы с улиц пропадали, рабочие места захватывали людей. Уже не в первой Верову приходилось идти до остановки по безлюдным улицам, даже автомобили стояли на парковках без признаков хозяев. Такие правила не относились к общественному и городскому транспорту. Ряды ревучих машин справлялись со снегом. Ждать своего транспорта приходилось недолго, он исправно прибывал в установленное время.
