Колокольчик звякнул, я вздрогнула и с невольным страхом посмотрела на открывающуюся дверь. Показался нарядный ботиночек, выглядывающий из-под цветастого подола пышной юбки, и я с облегчением перевела дух.
– Моника, доброе утро! Давненько тебя не было видно, – я приветливо улыбнулась молоденькой – моложе меня самой – девушке, которая была моей постоянной клиенткой и с которой мы уже перешли на ты.
Несмотря на свою юность, она уже давно и прочно была замужем, и имела двух дочек. Моника, втайне от своего мужа, хотевшего еще и сына, пила противозачаточное зелье, которым я ее исправно снабжала. Делалось оно из вытяжки орхидеи эсторциус и действовало только вкупе с наложением специальных чар. Зелье это следовало принимать каждый день по две капли, одного флакона хватало на месяц, а дольше оно и не хранилось, так что нужно было готовить свежее. Моника стала посещать мою лавку больше года тому назад и пунктуально приходила за зельем каждый месяц, а вот в последнее время пропала – ее не было месяца три, и я уже начала думать, что она просто нашла себе другого поставщика цветочных зелий, хоть и удивлялась, где она могла его раскопать – дар цветочной магии встречается крайне редко и зачастую бывает слишком слаб для приготовления сложных зелий.
– Клэр! Мне нужна твоя помощь! – голос Моники дрожал, я удивленно вскинула глаза. Моника была бледна, глаза ее потерянно бегали, не задерживаясь ни на чем.
– Боже! Моника, да на тебе лица нет! Я сейчас, подожди минутку.
Выскочив из-за прилавка, я повесила на дверь табличку с надписью «Перерыв», заперла ее на замок и вернулась к дрожащей посетительнице.
– Что случилось? – невольно понизив голос, хотя подслушивать нас было некому, спросила я.
– Я беременна! – сделав страшные глаза и схватив меня за руку, прошептала она.
– О-о, – протянула я, не зная, как реагировать на такую новость, помня о нежелании Моники заводить еще детей. – Ты перестала пить противозачаточное зелье? – зачем-то добавила я, хотя это и так было очевидно – с моим зельем забеременеть совершенно невозможно.
– Дик обнаружил флакончик и устроил мне целый допрос, – совершенно несчастным голосом проговорила Моника. – А я начала что-то мямлить… Короче, мне пришлось ему во всем признаться! Ах, Клэр, я думала он убьет меня!
Я только головой покачала – одержимость Дика, мужа Моники, желанием обзавестись сыном, была мне совершенно не понятна. Ведь есть уже две прекрасных дочки, жена больше не хочет детей, причем, не из прихоти, а по причине слабого здоровья, так к чему это все?! Впрочем, мне ли удивляться прихотям мужей, не желающих считаться с желаниями и потребностями жен?..
– Дик разбил флакон с зельем и запретил мне покупать его. Он… он ударил меня! – Моника коснулась щеки, словно бы до сих пор хранившей след мужниной пощечины и подняла на меня удивленные глаза. – Ударил в первый раз в жизни! Представляешь? И пригрозил избить до смерти, если я посмею ослушаться его и снова принимать противозачаточное зелье! Я и не принимала! А Дик… он словно одержимый набрасывается на меня каждую ночь, твердя, что ему нужен наследник и наплевать ему, хочу ли я заниматься любовью или нет! И вот… я беременна!
Моника зарыдала, закрыв лицо руками, я же, совершенно растерявшись, обняла ее за вздрагивающие плечи и поглаживала по мягким черным волосам.
– Дорогая… это все ужасно! Может, тебе стоит уйти от него?
Моника, высвободившись из моих объятий, возмущенно посмотрела на меня сквозь слезы.
– Уйти?! И куда я пойду? Кому я нужна с двумя детьми и без средств к существованию?! Хорошо тебе говорить: ты молодая, красивая, у тебя есть собственная цветочная лавка и уникальный дар и нет детей, ты не замужем и никогда там не была. Ах, Клэр, ты сама не понимаешь, какая ты счастливица!
