Редактор Людмила Крупич
Корректор Вера Вересиянова, Вера Яковенко
Дизайнер обложки Бэйбэй Сонг
Дизайнер обложки Вера Филатова
© Борис Вельберг, 2020
© Бэйбэй Сонг, дизайн обложки, 2020
© Вера Филатова, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4498-1470-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– …и вот она пошла с этим новым… щёголем… а тот первый, богатый адвокат, к ней всё ходил и умолял… но она уж его знать не хотела… и всё со щёголем… а этот щёголь всё в карты играл да по пивным шлялся… и вот однажды он очень-очень много проигрался… так, что уж до конца… и его хотят убить… кто-то там хочет… потому что он денег отдать не мог… весь уж лежит прямо… плачет, чуть не умирает… что, мол, вот – ему конец… тут она к нему пришла… на грудь кинулась… а он сказал: мне не жить!.. и вот они обнялись и плакали вместе.
…а тот, толстый… кому он был должен… к нему пришёл, за рубаху взял, тряс и грозил… а под конец орал: отдавай вот её!.. его девушку… в публичный дом за свой долг… а любовник еёный возмутился даже и бросился на толстого… и они дрались… а она между ними кидалась и очень плакала… но потом согласилась, чтоб его спасти.
…и вот они прощаются так… прямо как навеки… и толстый её уводит… и вот, значит, она начала… со всякими мужчинами… а ейный любовник вроде собрал деньги одно время… чтоб её вернуть, но потом вроде опять играл… и у него то ли снова долги, то ли просто всё растранжирил… а чтоб её отпустили, нужна сумма… она с ума сходила… не знала, как ей быть… думала, это ненадолго… даже в воду бросалась, но её вытащили… толстый её по щекам бил… за руку таскал… и бросил на улице… под дождём… лежала и плакала… пока не простудилась… жар у неё… и вот она лежит в кроватке и умирает… а тот, щёголь ейный, с продажными женщинами в кабаке кутит.
…тут тот, раньший, богатый адвокат… кого она прогнала… всё откуда-то разузнал… ночью к ней по городу бежит… в публичный дом, где она служила… у неё там каморка такая под лестницей… где мальчик один, поломой, за ней ухаживал… и этот богатый адвокат на колене у кровати стоит… с цветами!.. а она сказать ничего не может, только плачет… и тут он её на руки взял да наружу вынес… в ночь… в дождь… и ветер… вот они, за руки взявшись, прочь бегут… а бандюги эти… из публичного дома… гонятся за ними… а она уже бежать не может… так ослабла, прямо падает… а он её на руках несёт и бежит… на углу встал как вкопанный, по сторонам озирается… не знает, куда бежать… а те бегут за ними изо всех сил… вот-вот догонят… я прямо смотреть такое не могла.
– …какой ужас!.. где найти нормальных людей?.. где найти?.. сколько народу ведёт себя так… вечно ругаются и дерутся…
…………
– …о, ёб твою мать, – пробормотал Глеб, ворочаясь спросонья… мотая туда-сюда задубелой, витающей в дремучих снах головой… ноющей от вчерашней бухоты… пытаясь многочисленными шорохами заглушить… стереть… зачеркнуть… этот бормочущий, воркующий голос… ползущий через коридор из загаженной мухами коммунальной кухни… схватил какую-то шмотку с прикроватного стула… швырнул в дверь.
…тут уж сон начал медленно отступать… стали вырисовываться предметы быта и обихода… персональная шваль, накопленная непосильным трудом, неясными контурами проступила и обозначилась… вчерашние замоханные чувства повылезали из ночного забытья… питерским холодом потянуло от замёрзшего окна… нога, неосторожно вылезшая погулять из-под одеяла, совсем околодела и просилась обратно.
…Глеб лежал, сползши вниз головой с топчана… со сна он решил, что это радио бормочет у соседа Вити… но нет… хромая еврейка, Софья Львовна Черняк… инвалидка второй группы и передовик соцсоревнования щёточной фабрики имени 18-й Партконференции… в лучшем духе пролетарского интернационализма рассказывала на кухне бесконечный индийский фильм Люции Вильгельмовне Бирнбах… немке, члену партии и, согласно местной молве, внештатному сотруднику единственно доступных ей по летам органов.
