Жизнь человека, может, и коротка, но она достаточно длинная, чтобы в ней потеряться. В наших воспоминаниях любой её отрывок как фрактал, как фрагмент береговой линии на карте, который сколько ни приближай – на нём никогда не найти ровной линии с конечной длиной, чтобы его измерить. Когда мы ныряем во временные рамки нашего прошлого, нам навстречу всплывает множество деталей и ощущений, которые при первом приближении казались забытыми. Кажется, что мы можем разгадать в них какую-то особую связь, собственные законы, возможно; одно тянет за собой другое, дополняет, или наоборот, затемняет. Кажется, будто мы погружаемся в совершенно другой мир, чуждый нам. Но и это всё нам только лишь кажется.
Я думаю, мне есть что сказать. Конечно есть, всегда есть. Вопрос в том, отказываемся ли мы говорить. И в этот раз я не хочу отказываться. Когда я погружаюсь в калейдоскоп воспоминаний, связанных с этим периодом жизни, я понимаю, что мне не охватить его весь за раз, это просто невозможно. Всё, что я могу – это с помощью больших усилий ловить те эфемерные крупицы былых ощущений, что выловить можно только глубоким пониманием самого себя из прошлого. Однако что я точно помню и знаю, во что я верю, так это в то, что в конце того жаркого августа, впервые оказавшись на юго-западе Москвы, я уже знал, как я буду себя ощущать в ближайший год. Как треснет моё мироощущение. Удивительная интуиция.
Ну, что ж, я попробую.
***
Комната находилась на последнем, четырнадцатом этаже. Был конец августа и окна выходили на запад, а потому уже в послеобеденное время было видно, как солнце клонится к закату. Собственно, после обеда и проходило моё заселение. Вещей у меня с собой почти не было: полотенце и ещё кое-какая мелочь. Сюда меня направила ответственная по этому вопросу женщина, прямиком из университета, где я должен был учиться. Меня заселяли в общежитие другого вуза. Это была временная мера, всего на один учебный год. Связано это было с ремонтом в основных общежитиях. Женщина, помню, довольно серьёзная, спросила меня:
– Московским транспортом умеешь пользоваться? Твоё общежитие находится при институте Русского Языка имени Пушкина, недалеко. Общежитие хорошее. Доехать сможешь, сориентируешься?
– Конечно, – ответил я. Я уже много раз бывал в Москве и неплохо её знал. Разве что, не эту часть города.
«Конечно», я доехал. Сев на автобус, идущий в противоположную сторону, и добравшись на час позже, чем хотел.
Это был приличный район. В Москве запад считался престижнее востока, а север – юга. Вход на территорию нужного мне университета украшали высокие ели. В крохотном фойе и без того маленького вуза была очередь из студентов, тоже заселяющихся. То были «родные» студенты этого заведения. У меня с ними было мало общего. Мне предстояло обучаться на техническую специальность в университете заметно большего масштаба, в четырёх километрах северо-восточнее. Получив ключ от комнаты и пропуск, я прошёл по главному коридору и встретил по пути группу студентов из Монголии. На стенах висели множественные стенды на разных языках – от французского до вьетнамского.
Номер был пуст. Он был блочного типа – две комнаты и общая ванная комната с туалетом. Считай, квартирка без кухни. Комната поменьше, напрямо из прихожей, была покрашена в холодный оттенок зелёного и была рассчитана только на двух человек. Обе деревянные кровати были уже заняты вещами. Комната побольше, слева, была покрашена в персиковый. На улице стояла жара и в косых лучах солнца, освещавших пустую комнату, казалось, что это место где-то далеко на юге. Никак не в столице самой северной страны мира. В комнате были только пара столов и стульев, шкаф и две двухэтажные металлические кровати. Они были покрашены зелёной краской. Я выбрал ту, что упиралась двумя краями угол, поближе к окну. Приглядевшись, я увидел, что на стене у изголовья было что-то написано перманентным маркером. Язык был похож на тайский или камбоджийский, я в этом не был экспертом. Переводчик не хотел дословно переводить, что там написано, но в дальнейшем подтвердилось моё предположение, что это было вроде заклинания на хороший сон. Там были такие слова как «ночь», «мечты» или «сны», «сила».
