Однажды в пятницу весной 1972 года, как раз когда священник церкви Сандефьорда собирался домой, к нему пришли весьма особенные гости, так что он решил немного задержаться в своем кабинете.
Молодую женщину он никогда раньше не видел, а вот молодого человека знал очень хорошо. Это был старший сын самого популярного человека в городе, судовладельца, не только одного из богатейших людей в стране, но и ветерана церкви, благодаря пожертвованиям которого, кроме всего прочего, они десять лет назад смогли поставить большой запрестольный образ из необработанного красного дерева, созданный художником Дагфином Вереншиолдом. На образе были изображены семнадцать сцен из жизни Иисуса, и священник очень гордился этой доской.
Посетители рассказали о своем очень особенном желании. Они хотели обвенчаться так, чтобы священник сохранил это в тайне. Ничего необычного на первый взгляд, но подробности оказались настолько странными, что сначала он подумал, это какая-то шутка. Но священник хорошо знал судовладельца, знал, каким религиозным и консервативным человеком был старик, и вскоре понял, что пара пришла с серьезными намерениями. Судовладелец тяжело болел в последнее время, и ходили слухи, что он при смерти. Молодой человек, сидевший перед священником, скоро получит в наследство огромное состояние, но его отец предъявил одно требование. В семью не должна примешиваться чужая кровь. Женщина, на которой наследник собирается жениться, ни в коем случае не должна иметь детей от предыдущих браков. В этом-то и была проблема. У женщины, в которую сын судовладельца был безоглядно влюблен, к сожалению, были дети. Дочка двух лет и сын четырех. Детям нужно было исчезнуть, священник должен был обвенчать пару, чтобы женщина выглядела консервативной, согласно требованию судовладельца. Возможно ли это?
План, составленный парой, был таков. У молодого человека в Австралии была дальняя родственница. Она согласилась позаботиться о детях, пока формальности не будут улажены. Через год или два детей привезут обратно. Может быть, судовладелец найдет путь на небо и раньше, кто знает? Что по этому поводу думает священник? Сможет ли он найти место в своей душе, чтобы помочь им разрешить эту ситуацию?
Священник притворился, что колеблется, но на самом деле он уже все решил. Конверт, который молодой человек деликатно положил на стол, был толст, да и почему бы не помочь нуждающейся юной паре? Требование старого судовладельца ведь такое неразумное, не правда ли? Священник согласился поженить пару, и меньше чем через неделю в закрытой церкви прошла скромная церемония перед разноцветным запрестольным образом.
Чуть меньше чем год спустя, в январе 1973 года, священник снова принял посетителей у себя в кабинете, на этот раз женщина пришла одна. Явно обеспокоенная, она рассказала, что не знала, к кому еще ей обратиться. Что-то пошло не так. Она не имела никаких сведений о детях. Ей обещали фотографии, письма, но не было ни строчки, ни слова, и она уже начала сомневаться, а существует ли вообще эта родственница в Австралии? Также женщина рассказала, что ее муж оказался не тем, кем она его считала. Они больше не разговаривали, даже спали в разных спальнях, у него были тайны, темные тайны, такие вещи, которые она была не в силах произнести вслух, едва осмеливаясь думать о них. Может ли священник что-нибудь сделать? Он успокоил ее, сказал, что, конечно же, поможет ей, все обдумает, и попросил ее прийти снова через несколько дней.
