Без присказки сказки – што без полозьев салазки, што штаны без пуговиц или, на худой конец, без молнии, а и што молния настояща без грому.
Начинаеца сказка с подсказки не от сивки, не от бурки, не от вещево каурки, не от молодецково посвисту, не от бабьево покрику, а от суровых обстоятельств окружившей нас судьбы.
Вот диво – так диво! На море-окияне, на острове Буяне стоить дуб – вдесятером не обхватишь. По дубу хо́дить кот Васька. Налево пойдёть – песнь заво́дить, направо – сказки сказыват. Сказки известныя: жуй страна репу – вот табе скрепа! Направо пойдёть: врёть бесстыже напропалую, глазом не моргнёть – ровно, как ево министр иностранных дел или ихние пресс-секретари.
Летаить меж телебашен сова – весела́ голова. Вот она летаить, летаить, сядить, хвостиком повертить, по сторонам посмотрить да опять летаить, летаить, сядить, хвостиком повертить… – и так до конца присказки.
Стоить столб точёный, золочёный, на нефтедолларах закручёный, враньём подточёный, на столбе птица – синяя синица, на цепь посажена, улететь не можеть.
Стоять избушки на Алтынке – снаружи златы маковки, унутре такия жи унитазы, печки муравлёны, потолки чёрных соболей, живуть там двенадцать богатырей – все силовики, как на подбор, члены кооператива «Заводь».
Скакали опришники по стольну-граду, царскою службою похвалялися, да тока люди им во след крестилися да плевалися.
Ездили дураки – высоки колпаки по бездорожью на «кроссоверах», деньги на дорожное строительство покрали, «кроссоверы» поломалися.
Щастье то ли было, то ли не было, ноне не видати, а от стариков слыхати: щастье – недотрога, щастье – дорога.
Выпала зима снежна-красна, в лесу – пущай, а в городе убирать некому, потому што заместо дворников таньгу начальнички получають.
Жил царь на царстве, как сыр на скатерти, и была у ево в услуженьи девица-пропагандица, всех убаюкавица. Сам царь пятый срок сидить, на весь мир сердить, в дуду дудить: вставайте, мои подданные, с колен – а оне не встають, сопротивляюца. Опять же, сидючи, портреты царя охранять от унутрянных врагов сподручнея.
А ить могли бы реки потечь молочныя, берега кисельныя, а по полям летать жареные куропатки.
Жил патриарх – царя глазами исть, мо́лица, от народа бороду отворачиваить.
Разодрались на ток-шоу комар с мухой. Комар кусил муху, а муха-то – слепня, а слепень-то – шершня, а шершень-то – воробья. И пошёл у их бой – не разлить бойцов водой. Рейтинг, однако!
