VIII
«Мы сами либо делаем себя
несчастными,
либо делаем себя
сильными.
Количество усилий одно и то
же».
Карлос Кастанеда.
2043г.
Антон Кириллов.
Я понял, что все не в порядке, как
только вошел в квартиру.
По всем признакам, Вера давно ее
покинула. На кухонном столе стояла тарелка с заплесневевшим овощным
салатом, а пахло хуже, чем на заднем дворе рыбного магазина, —
завонялся мусор в ведре. Холодильник изнутри покрылся черной
скользкой плесенью и, по-видимому, поедет на свалку.
Однако, как только я вошел в зал, по
мирно мигающим огонькам на панели управления, стало понятно, —
капсула работает. Одна лампа тревожно пульсировала красным.
Подготовившись к самому худшему, я пошел к кокону. Увидев обтянутый
кожей скелет, оставшийся от Веруни, с внутренней дрожью нехорошего
предчувствия нажал кнопку принудительного открытия и, дождавшись
щелчка разблокировки, осторожно поднял крышку.
Из капсулы вырвалось облако миазмов
немытого тела, испражнений и сладковатый запах трупного
разложения.
Она была еще жива, но ее
анорексическое тело покрывали сочащиеся струпья пролежней и
застарелых гематом. На руках, шее и груди алели свежие царапины,
видимо ей не хватало воздуха, и Вера неосознанно поранила себя,
пытаясь выбраться из пластикового гроба. Почему она этого так и не
сделала, совершенно не понятно, замок работал безукоризненно.
— Я бы Вам посоветовал подать на
«Мир» в суд! Насколько я знаю, в типовом договоре должна быть
прописана их ответственность за подобные случаи. Я, конечно, совсем
не инженер, но тут с первого взгляда понятно, что все произошло
из-за технической неисправности. Плюс — обратиться в страховую
компанию… Вы же оформили страховку? — пожилой врач собирал
использованные ампулы в пластиковый ящик с красным крестом. — А за
девочку не переживайте. Она молодая, пройдет курс
восстановительного лечения и будет краше прежнего! Если примете еще
один совет, то скажу — продайте Вы эту чертову штуку от греха
подальше! Вашей девушке гулять больше надо, питаться правильно.
Да-а.
Я ехал вслед за «скорой» и не ощущал
ничего, совершенно. В голове было до звона пусто. Как будто я сам
превратился в треклятый чудский истукан. Ожившее полено, по
недоразумению умеющее крутить руль.
Веру отвезли в Первую городскую
больницу и положили в отдельную палату интенсивной терапии, меня
врачи к ней не пустили, и после вялых получасовых препирательств
отправили домой.
Ближе к обеду, приехали и забрали на
ремонт капсулу, люди из «Мира».
Я, еще около часа мерил шагами
пустую квартиру и, не найдя лучшего занятия, лег спать. Сон долго
не шел, а затем, как-то незаметно накрыл с головой, выбросив меня
на поляну, утыканную влажными замшелыми валунами.
По всем признакам, я там оказался с
группой реставраторов. В одеждах викингов, мы куда-то
целенаправленно идем.
Первый сон Антона.
Ньерд, кормчий нашего корабля,
правая рука благородного Корка, посланника короля Олафа, шагая
между замшелых валунов, вслед за своими товарищами, в полголоса
напевал «Сагу о берсерках»:
«Снится сон все один и тот же. Снится мне он, которую
ночь:
все куда-то идут… Я тоже. И сбежать и проснуться
невмочь.
Отгорели внизу зарницы, оборвались вдали огни,
дотлевают углями птицы на краю почерневшей земли.
Отыграли на флангах трубы, я в атаке рублю сплеча,
а в отвалах горами трупы, на сегодня — мне роль
палача…
Обжигает берсерка ярость, боли нет, хоть пробит
насквозь
и порублен… Такая малость, пока жила жива и кость».
Но его прервали.
— Арне! Гарм тебя задери! Собачий
выкормыш! Как мы найдем обратную дорогу? Я тебе приказал метки
ставить, а не кору на деревьях царапать! Смотри сюда! — Корк резким
взмахом Риктигвенна, своего боевого топора, снял с ближайшей березы
слой коры вместе с сердцевиной толщиной сантиметров пятнадцать.
