– Зинаида Петровна, выслушайте меня, пожалуйста!
– Откуда ты тут взялся, сукин сын?
– Зинаида Петровна, – я поднял вверх раскрытые ладони, чтобы показать, что в руках у меня нет ничего, чем я мог бы причинить вред пожилой даме. – Я пришёл сказать вам кое-что важное.
– Я сейчас в милицию позвоню!
– Непременно позвоним. Но сначала послушайте, пожалуйста.
– Пёс с тобой, говори.
– Вы только что умерли, Зинаида Петровна.
– Ах ты, прохиндей, шутить со мной решил?! Я, между прочим, ветеран войны и труда!
– Я с уважением смотрю на вас и прожитую вами жизнь. Но, поймите, пришло время уходить.
– Я, кстати, – занудно проговорила старушка, – себя отлично чувствую! Самому тебе в больницу надо, ишь чего выдумал, ненормальный!
– Зинаида Петровна? А попробуйте сделать так.
Я раскрыл ладонь левой руки и проткнул её пальцами правой, так, чтобы они вышли с тыльной стороны.
– Видите? Вы тоже так сможете! Попробуйте!
– Я ни черта не вижу, у меня плохое зрение, – с железной строгостью в голосе проговорила Зинаида.
– Я подойду ближе. А так?
– Я и вблизи ничего не вижу.
– Но то что на кровати лежит ваше мёртвое тело – это вы должны были заметить! Вон там, посмотрите.
– Ничего там нет, – наотрез отказала старуха. – Заканчивай городить свои сказки, мальчик!
– Пфф… – в усталости я решил сесть за стол, но, забыв вовремя уплотнить тело, просочился сквозь табуретку и шмякнулся на пол.
– Осторожней, голубчик!
– А сейчас?! – возликовал я, поднимаясь. – Сейчас вы видели?!
– Ну да, – безразлично ответила бабушка. – Ты не рассчитал расстояние и упал мимо стула.
– Да не мимо стула, а сквозь него! Потому что я мёртв, так же как и вы!
– Ах мёртв… Ну тогда, голубчик, я лучше позвоню в «скорую»! – голос Зинаиды Петровны снова начал закипать. – Шуточки он тут со мной шутит, дефективный.
– Звоните, – сдался я.
В конце концов, когда она не сможет поднять телефонную трубку, она наконец задумается над моими словами.
– Ан, нетушки! Пожалуй, сначала я возьму свой костыль и отдубашу тебя хорошенько! Где это видано, посреди ночи к приличным бабушкам залезать!
– Берите уже что-нибудь, – я обречённо согласился.
Старуха потянулась за клюкой, сцепила на ней запястье и сделала мах, который, судя по всему, уже вошёл у неё в привычку. Но удара не последовало. Бабуля замерла, задержав руку на полпути, и оглянулась. Клюка стояла у стенки нетронутой.
– Что за чертовщина!
– Зинаида Петровна, посмотрите, – я подошёл совсем близко к ней и показал свою ладонь. – Так как вы мертвы, сейчас у вас очень тонкое тело. Такое тонкое, что, не уплотнив его, вы не сможете взять ни одного предмета. Посмотрите на мою руку. Видите, она светлая, едва заметна и почти вся прозрачная. Через неё видны даже ваши узоры на обоях. А если я сделаю так – рука уже не будет бесцветной, она немного потемнеет и станет лучше видна. Такой рукой вы сможете взять вашу клюку, попробуйте.
Зинаида Петровна посмотрела сначала на свою руку, потом на клюку. Потом снова на руку.
