В истории литературы есть отдельные сюжеты, которые со временем укрупняются, превращаются в нечто большее, чем виделось в момент возникновения. Отдельные точки соединяются в линии, которые причудливо изгибаются – возникает рисунок. Завязка одного из них в литературном скандале, произошедшем в 2001 году. Тогда в издательстве «Захаров» вышел «Эпистолярный роман». За игривым названием скрывалась переписка Сергея Довлатова с Игорем Ефимовым. Игорь Захаров, глава одноименного издательства, сокрушался в предисловии к «роману»:
Трудно поверить, но два с лишним года эта книга не могла найти своего издателя – многих смущала «обидная неправда про живых людей, порой – и обидная правда, а иногда – прямая клевета, на которую Довлатов в художественном азарте был вполне способен».
Как вскоре выяснилось, «смущение» издателей объяснялось несколько другой причиной – прямым запретом на публикацию переписки двух литераторов со стороны наследников Довлатова. Логичным продолжением запрета стал судебный процесс, который издательство проиграло.
Самый яркий отклик на «роман» – статья Виктора Топорова «В два смычка, или В литературе некрофилия ненаказуема?». Уже начало ее не может не вызвать живого читательского интереса: «В рецензируемой книге достигнуто редкое даже для культурного слоя единство: паскудство замысла полностью соответствует паскудству исполнения». Вывод: Ефимов банально привлекает к себе внимание публики, явно несоразмерное степени его писательского дарования: «Для Ефимова это, наверное, не столько месть, сколько претензии на собственное место в литературе. Претензии явно несостоятельные». Говоря о мести, автор статьи имеет в виду конфликт между корреспондентами, собственно поставивший точку в их десятилетней переписке, но не в диалоге как таковом.
Нужно отметить, что оттенки скандальности, зрелого абсурда, которые так ценил Довлатов, прослеживаются во многих крупных текстах, так или иначе связанных с его именем. Еще до выхода «Эпистолярного романа» значительный вклад в нарождающееся довлатоведение вносит Михаил Веллер, написавший роман «Ножик Сережи Довлатова». Журнальная публикация состоялась в июньском номере «Знамени» за 1994 год. Похвальная оперативность объясняется спецификой общения Веллера с писателем. Мемуарист разговаривал с Довлатовым по телефону. В романе воспроизведены два диалога, поэтому с высокой долей вероятности можно предположить, что и общее количество разговоров не превышало названного числа. Содержание самих диалогов вызывает смешанные чувства. Веллер в то время – редактор отдела русской литературы эстонского журнала «Радуга». Не могу не привести прекрасное высказывание мемуариста:
Гордо заведовал отделом русской литературы, состоящим из меня одного. В этом есть свои преимущества: когда хоть где-то русская литература состоит из тебя одного.
Прошедшие годы вымыли следы иронии, сегодня Веллер просто и с достоинством принимает факт своего вершинного одиночества. Ну а тридцать с лишним лет тому назад редактор журнала обращается к Довлатову по поводу публикации, точнее, републикации, его рассказов:
– Слушаю, – ответил мрачный и сиповатый русский голос без всяких признаков американской гнусавости и картофельного пюре во рту.
– Сергей Донатович? – осведомился я.
– Совершенно верно.
– Эстония беспокоит. Таллинн.
– Хо-о! – сказал Довлатов.
– Такой русский журнал «Радуга».
– М-угу.
– Мы тут хотим напечатать ваши рассказы. В общем просто обязаны. Как-никак Таллинну вы человек не вовсе чужой.
– Уж как же!..
– Так если вы не против.
Довлатов дает разрешение, предлагая в ходе общения называть его Сергеем. Веллер приступает к редактированию – причине его второго разговора с писателем. Обсуждается первое замечание – число патронов в магазине АКМ. В тексте Довлатова говорится о шестидесяти патронах. Редактор поправляет: магазин вмещает только тридцать патронов. Довлатов соглашается с замечанием:
