Бальный вечер
Лондон, 19 век. Дворец герцога Гамильтона утопал в золотом свечении. Зал, украшенный живыми цветами, хрустальными люстрами и тяжелыми бархатными драпировками, напоминал скорее храм, чем место веселья. Все – от герцогов до баронов – собрались, чтобы стать свидетелями важного события: бала в честь совершеннолетия юной леди Элизабет.
Элизабет Гамильтон стояла у зеркала в своей опочивальне. Её дневное платье из небесно-голубого шелка уже было сменено на вечернее – белое, как молния над морем, с золотой вышивкой в форме крыльев. На шее – подвеска с сапфиром, подаренная матерью. Волосы собраны в изящную причёску, но несколько светлых прядей всё равно упрямо обрамляли лицо.
За спиной раздался тихий стук.
– Входи, Уэсли, – сказала она, не оборачиваясь.
В комнату вошёл её старший брат, Уэсли Чарльз Гамильтон – наследник рода. Высокий, в строгом костюме, он выглядел как человек, знающий, что на его плечах – будущее семьи.
– Ты… – он замер, взглянув на неё. – Лиззи, ты как с картины Рафаэля. Или нет – скорее, как откровение.
– О, брат, не будь таким драматичным, – усмехнулась Элизабет, но щеки у неё слегка порозовели. – Я всего лишь девица в платье, которую сегодня хотят выдать замуж.
Уэсли подошёл ближе и мягко взял её за руки.
– Ты знаешь, что не просто девица. Ты – носительница света. Ты не просто дочь герцога… ты не от мира сего. Ты чувствуешь это, правда?
Она кивнула. В её взгляде было всё: вера, страх, волнение.
– Я вижу сны, Уэс. Во снах я стою под звёздами, в платье, сотканном из света. А напротив – он. Его глаза чернее ночи. Но он тянет ко мне руку. И я… я всегда иду к нему.
– Это не просто сны, – тихо сказал Уэсли. – Это память. О тебе прежней. И о нём.
В большом зале музыканты уже играли вальс. Гости кружились в танце, шептались, обсуждали, кто же будет женихом для леди Элизабет. Но старшие знали: всё давно решено.
Из дальнего угла зала, у мраморной колонны, стоял юноша. Высокий, в черном костюме с серебряной вышивкой. Его лицо было благородным, но в нём читалась какая-то древняя усталость. Он не улыбался. Он просто ждал.
Энджел О’Коннор.
Сын ирландского лорда. Наследник рода, который веками был связан с Гамильтонами. Друг Уэсли с детства. И тот, кому была обещана Элизабет, с самого её рождения.
Когда она появилась на пороге бального зала – зал будто затих.
Все взгляды обратились к ней. Но Энджел видел только её. Она – как дыхание света среди суеты и теней. Он не шел – он плыл сквозь толпу, пока не оказался перед ней.
– Леди Элизабет, – его голос был низким, глубоким, будто струны виолончели, – вы сегодня затмили даже луну.
– Милорд, – ответила она, опустив глаза, – вы всегда были льстецом.
Он достал из внутреннего кармана бархатную коробочку.
– Позвольте исполнить волю наших отцов. И… свою собственную.
Открыв коробочку, он показал ей кольцо – Claddagh Ring. Древнее ирландское кольцо, где руки держат сердце под короной.
– Руки – символ дружбы, – произнёс он, надев кольцо ей на палец. – Корона – верность. А сердце… – он посмотрел ей в глаза, – это любовь. Моя любовь к тебе.
Зал взорвался аплодисментами. Гости улыбались. Кто-то украдкой вытирал слезы. Но только Иисус, наблюдающий с небес, знал: это был лишь первый шаг. Пророчество вступило в силу. Тьма зашевелилась. А в бездне кто-то закричал от ярости.
Бал продолжался, но у Энджела внутри уже горело пламя. Он вспомнил сон, где на алтаре она была вся в крови, а кто-то шептал:
– Союз разрушит цепи. Союз принесёт Силу. Но за всё приходится платить.
И он поклялся.
Он не даст ей исчезнуть.
Не в этой жизни. И ни в какой другой.
