Поэтическая комедия с тремя песнями и одним танцем.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Пенсионер. Бывший баянист. Бывший учитель музыки. 61год.
ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Пенсионерка. Вдова Дипломата. 65 лет.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Бывший клоун. 50 лет.
ДУБОК. Дворовый алкаш. (воняет) 61 год.
БОМЖ ОЛЕГ. (пованивает)
ГАЛИНА ИВАНОВНА. Пенсионерка. Певунья с «пятачка».
ИРИНА СЕРГЕЕВНА. Пенсионерка. Певунья с «пятачка».
ФИМА ИКОЛЯ. (Жид и пидор.)
ВЕТНАМСКИЕ АВТОМАТЧИКИ. 4-5 человек.
Жид и пидор. Эпизод первый.
ФИМА. Смотри внимательно, Коля! Вот туда прыгаешь, и голова твоя отлетает.
КОЛЯ. В тот раз не отлетела.
ФИМА. В тот раз была бетонная стена, а не железная. И прыгнул ты не точно. И не плашмя. Не плашмя!
КОЛЯ. Ну, сожри теперь меня за это!
ФИМА. Точнее, брат. Прыгать надо точнее, а разговаривать со мной спокойнее.
КОЛЯ. Ты в курсе, Фима, что тогда меня добили крысы?
ФИМА. Нет. Не в курсе.
КОЛЯ. А я расскажу тебе, Фима: лежу такой, подёргиваюсь, носом кровавый пузырь надуваю, на голову твою, пополам расколотую, любуюсь… А эти твари уже в районе паха шурудят.
ФИМА. Ну, и что? Крысы! С такой высоты да об бетонный забор. О каких неприятных ощущениях в «районе паха» может идти речь? Он милостив, и все чувства в такие моменты отключает.
КОЛЯ. Да где там! Ещё полчаса всё чувствовал и видел.
ФИМА. Ладно. Не переживай, Коль. Сейчас всё исправим. Смотри, сколько тут? Метров 30?
КОЛЯ. 25.
ФИМА. Хорошо 25. Зато забор узкий, железный. Даже если головой промахнёшься, он тебя как сосиску надвое разрежет. Только прыгай плашмя! Не солдатиком. А то в землю воткнёшься и всё.
КОЛЯ. Да понял я! Понял! Ну, что? На три-четыре?
ФИМА. Три-четыре.
Действие первое.
Убогая «хрущёвка» Геннадия Михайловича. Советская мебель 60х годов. Всюду японские гравюры. На стене ковёр «Русская красавица». На ковре ритуальный кинжал для сеппуку. Нижеследующий диалог происходит между живым (всамделишным) Геннадием Михайловичем, и электронным устройством «домофон», при помощи которого, с ним говорят остальные персонажи. Звонит домофон. (ля-ми, ля-ми).
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Кто там?
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Писатель Андрей.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Привет, Писатель Андрей.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. С днём рожденья.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Спасибо.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Сколько тебе треснуло-то, Спасибо?
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. 61.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. … мда…
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. В смысле?
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Я зайду?
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Давай попозже, а? Ко мне с минуты на минуту ученица новая должна прийти. Ты же знаешь, сейчас частники – это единственная статья дохода у меня. Из школы попёрли, пенсию неделю назад доел. Я с ней часок позанимаюсь, и всё. Я твой. Через час заходи.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Есть чего?
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Откуда? Вот, она мне денежку принесёт, и сходим вместе.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Ладно, Спасибо, не парься. Работай. Я пока сбегаю.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Ты там, это… Не особо шикуй. Рублей на 500, не больше. Кстати, яйца, хлеб у меня есть.
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Слушай, Спасибо, а как твоя ученица выглядит? И сколько ей лет?
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Не знаю. Сегодня первый урок у нас. А что?
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Да тут бабка какая-то стоит за спиной. Ушки греет. Может она? Сейчас, погоди, рассмотрю её.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Андрей!
ПИСАТЕЛЬ АНДРЕЙ. Писатель!!! Писатель Андрей! … Ну, такая в платьишке, шляпка с розочками. На вид лет 70. Стоит… Зенки на меня лупит…Зубы сушит.
ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Здравствуйте, Геннадий Михайлович. Здравствуйте, Писатель Андрей. Мне на вид лет 60.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Ой, ради Бога, извините, Ираида Феодосьевна. Неудобно, как получилось. Вы давно там стоите?
ИРАИДА ФЕОДОСЬЕВНА. Да. С днём рожденья, Геннадий Михайлович.
ГЕННАДИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Спасибо. Простите ещё раз! Здравствуйте! Проходите! Жду вас с нетерпением. Седьмой этаж у меня.
