День у заведующей детского дома Марии Петровны начался обыденно. Дала разгон старшим воспитанникам, которые ночью устроили потасовку между собой, взбодрила свой персонал и, закрывшись в своем кабинете, с грустью подошла к окну и задумалась. Финансирования нет несколько месяцев, и ей приходилось выбивать деньги с огромным трудом. И так уже работать остались только те, преданные своему делу или те которым некуда устроиться на работу. В их небольшом городке, далеком от большой цивилизации, дела обстояли все хуже и хуже. Чиновники просто-напросто забыли о необходимости оказывать внимание сиротам, и никакой помощи, не говоря уже о деньгах, не поступает. А ведь через месяц ей предстояло отправить в большую жизнь два десятка ребят. Кем они станут? Куда им податься? Она чувствовала себя в ответе за их судьбы, вот только практически ничего не могла сделать. Мария Петровна криво усмехнулась, вспомнив увиденную утром передачу по центральному каналу. Там большой московский чиновник вещал с экрана о том, как государство заботиться о детях и уделяет огромное внимание детским домам. Она не выдержала и в очередной раз грязно выругалась. Если бы ее услышал кто-нибудь из персонала или из воспитанников, то наверняка бы сильно удивился. От Марии Петровны никто и никогда не слышал ни одного грязного ругательства, она вообще напоминала старой закалки человека. Возраст у нее был уже пенсионный, но высокая и подтянутая женщина напоминала командира в юбке. Мария Петровна с глубоким вздохом опустилась в свое старенькое кресло, и грустно взглянув на портрет Ильича на стене, вытащила из стола сигареты и закурила. Некоторое время она задумчиво смотрела на телефон, размышляя кому бы еще позвонить, чтобы хоть как-то обеспечить молодых ребят. Потянувшись к трубке, она с досадой уставилась на дверь, в которую кто-то уверенно постучал.
– Войдите, открыто, – сказала Мария Петровна, и глубоко затянулась.
– Здравствуйте, – открывая дверь и проходя в кабинет, сказал мужчина.
– Присаживайтесь, – указала Мария Петровна на стул у стола, внимательно рассматривая посетителя.
Мужчина уверенно сел на стул и осмотрелся. На вид ему было лет сорок, вот только увидев глаза своего посетителя, Мария Петровна вздрогнула. Глаза мужчины карие, и в них плескалась такое понимание и жизненный опыт, что Мария Петровна усомнилась в первоначальном выводе о возрасте. Пауза немного затянулась. Гость, осмотрев кабинет, принялся пристально изучать собеседницу.
– По какому вопросу вы пришли? – первой не выдержала, почему-то гнетущей тишины Мария Петровна.
– Я бы хотел забрать из вашего приюта одного мальчика, – произнес мужчина, внимательно следя за реакцией собеседницы.
– Вы хотите кого-то усыновить? – обрадовалась заведующая.
– Не совсем. Дело в том, что его родителей я очень хорошо знал, и усыновлять его было бы не правильно.
– Но как же так, – немного растерялась Мария Петровна. – Или нашлись его родственники? А с родителями-то что? Да и собственно о ком речь?
– Речь о Крисе, – коротко ответил мужчина.
– Вот оно что… – протянула заведующая, которая мгновенно вспомнила, как появился этот мальчик.
Семь лет назад, будучи еще старшей воспитательницей, она нашла у ворот детского дома переноску с младенцем. В дорогом белье, но в деревянной люльке, сладко спал младенец. На улице уже несколько дней шли дожди, но одежда на младенце была сухая. В первое мгновение она не придала этому значения, просто схватила переноску и кинулась в дом. В корзинке, не считая младенца, присутствовала лишь лаконичная записка – его зовут Крис. Как ни искали подкинувших младенца, но так никого и не нашли. И вот спустя семь лет напротив нее сидит мужчина и говорит, что знал родителей мальчика. А мальчик-то уже подрос. Крис рос на удивление сильным и здоровы мальчиком, и что самое удивительное, ни разу не заболел, хотя в детском доме частенько вспыхивали различные эпидемии. Мария Петровна зачем-то надела очки и спросила:
