В тот день с самого начала все пошло по-другому. Утро выдалось как утро, самое обычное, и все же что-то было не так.
Пока кофеварка фырчала, шипела и наполняла чашку терпким кофе, Мартин включил новости.
В умиротворенную тишину с экрана телевизора ворвалось женское рыдание. А следом и голос диктора: «Сегодня утром возле брюссельского аэропорта разбился самолет. Погибли все, кто находился на борту. По словам диспетчеров, взлет был штатным. Причины крушения выясняются».
На экране мелькали дымящиеся части разорванного фюзеляжа. Пожарные пытались затушить обломки из водяных пушек. Крупным планом показывали искаженные ужасом лица приехавших на место аварии родственников погибших.
Снова показали рыдающую женщину. Она взывала к своему погибшему мужу, умоляла не покидать ее, вернуться обратно. Ее состояние походило на истерику.
Мартин невольно скривился. Какое-то шестое чувство говорило ему: «Ей нельзя этого делать. Кто-нибудь должен ее остановить!».
Внезапно катастрофа предстала в его голове в виде цепочки последовательных кадров. Внутренним взором он четко увидел, что причина трагедии – небольшой кусок алюминиевой обшивки: во время разгона он откололся от передней части фюзеляжа и острым рваным краем проколол покрышку правой стойки шасси. Покрышка лопнула, загорелась, из-за чего возникло последующее возгорание и взрыв топливного бака.
Причины аварии четыре месяца будет расследовать специальная комиссия, которая по характеру обгорания обломков сумеет доказать именно эту версию.
Все это так ясно всплыло в сознании Мартина, что он невольно улыбнулся краешками губ. Странно – погибло столько людей, но никакого сочувствия он не ощущал. Наоборот, он знал: все произошло так, как и должно быть, а действия пилотов были правильными и единственно возможными в данной ситуации.
«Только кто-то все же должен остановить эту женщину, – снова пронеслось в его голове. – Ей не следует так себя вести. Но она не виновата. Она просто не знает… Тогда откуда знаю я?».
Что-то непонятное творилось с ним в то утро. На ум то и дело приходила фраза по-латыни: «Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum». Ее значения он не понимал, но раз за разом повторял ее мысленно и даже произнес пару раз вслух. Словно вычитал в какой-то старой книге, а смысл забыл.
Взяв чашку кофе, он подошел к окну. Несмотря на конец сентября, природа упорно не желала расставаться с летом. Пышные кроны деревьев зеленели и цвели, и только редкие опавшие листья намекали на смену сезонов.
Мартину показалось, что изумрудный цвет листьев сегодня в несколько раз ярче и насыщеннее обычного. При дуновении ветра они даже переливались легкой фосфоресцирующей голубизной. Это выглядело красиво и необычно, и он подумал, что явлению этому наверняка есть какое-нибудь логическое объяснение. Как, например, то, что он однажды слышал про свечение джунглей вокруг древних городов майя.
Пару лет назад, при изучении инфракрасных снимков полуострова Юкатан, ученых привлек ярко-малахитовый оттенок деревьев вокруг храмовых построек. Они долго ломали над этим голову, но потом выяснили, что причина тому – известняк. Корни деревьев столетиями впитывали известь, а ее соединения поглощали из листьев влагу. Поэтому растения близ сооружений накапливали больше тепла – эту минимальную разницу температур и отражали спутниковые снимки.
Вполне возможно, что-то подобное и наблюдал сейчас Мартин. И хотя он знал, что человеческий глаз даже теоретически не может различать инфракрасный диапазон спектра, он посчитал это особым атмосферным явлением.
