Пролог
Варя
‒ Ты женишься на мне, ‒ говорю я
парню, врываясь в комнату, где полно его друзей и царит атмосфера
праздника. И, наконец-то, облегченно выдыхаю. ‒ Срочно!
Мужской гомон и хохот прекращаются
так резко, словно после трагедии, когда самое ужасное уже случилось
и люди находятся в оцепенении и в некоторой прострации от
происходящего. Я же с гулким стуком сердца жду ответа и готова ко
всему: и издёвкам от его друзей, и насмешкам от него самого, но
только не отказу. Он – мой последний шанс. Время медленно движется
вперед, отсчитывая секунды у меня в голове. Одна, вторая,
третья…
Стою, нависая над столом, вокруг
которого сидят полуголые парни, вокруг их бедер лишь одно
полотенце. Я здесь совсем не к месту, но у меня нет другого выхода.
Мои глаза нацелены лишь на одного из них, не замечая рельефных мышц
и кубиков на животе у других. Да и сильный пол никак не мог
оправиться от сцены, которая разворачивалась прямо перед их
глазами, словно в дешевой мелодраме, что было мне только на руку.
Они все зависли и не могли подобрать челюсти, чтобы заговорить.
Я слежу за малейшим движением парня,
ответа которого жду, забывая как дышать. Он откидывается назад,
кладет руки на спинку кожаного дивана, нахально глядя мне в глаза,
и продолжает молчать, испытывая моё терпение. Смотрит на меня,
склонив голову на бок, словно оценивает товар, но я ничего не могу
прочитать в его глазах.
‒ Детка, сегодня не двадцать девятое
февраля, ‒ слышу я ответ, который мне не подходит. Да и от слова
детка мне хочется отшатнуться, как от пощечины. Ему очень хорошо
известно, что я не терплю таких телячьих нежностей и глупых
обращений. ‒ И предложение руки и сердца, вроде, как я знаю,
принято делать на коленях. Да и букета с кольцом я что-то не
наблюдаю.
Он осматривает меня с ног до головы
и дарит улыбку. Я сжимаю руки, готовая развернуться и уйти, но
остаюсь. Мозг лихорадочно думает, как бы ему выкрутиться из этой
ситуации с положительным ответом о женитьбе, не прерывая
зрительного контакта с парнем, от ответа которого зависит многое.
Телефон оживает так некстати, но пока шарю руками в сумке, чтобы
выловить неуловимый смартфон, нахожу «решение» своей возникшей
проблемы. Аккуратно снимаю с пальца кольцо, самое первое золотое
украшение, которое я купила самой себе на свою первую зарплату, и
достаю из сумки цветок из цветной бумаги, что мне на днях
преподнесла дочка.
‒ Не будете ли вы так любезны, Павел
Григорьевич, стать моим мужем? ‒ с приторной и натянутой улыбкой на
лице проговариваю и протягиваю в его сторону своё кольцо. ‒ И
делить со мной и горе, и радость пополам, пока… ‒ «пока смерть не
разлучит нас» я не смею проговорить. Всё-таки, это будет фиктивный
брак, но обо всём этом я расскажу ему потом.
‒ А где же пылкие признания в любви?
‒ он встает, подходит ко мне и почти касается кольца, но не берет
его, замирает, прожигая меня взглядом.
Мстит, но я, пожалуй, стерплю. Жду,
пока он соизволит взять кольцо, не убираю руку. Парень тоже замер.
Чего-то ждет Взгляд злой, колючий, приковывающий к стене.
‒ Поцелуй, ‒ слышу его приказ, когда
он опускает мою руку, накрывая своей. Его горячее дыхание обжигает
мою щеку. ‒ Поцелуй так, чтобы я согласился, Варвара Яковлевна,
сделать тебя Морозовой, ‒ от его голоса, действительно, мороз по
коже.
Хорошо, последую твоим словам
сегодня. Ладонью провожу по его щеке и накрываю губы парня, но мне
не приходиться ничего доказывать ему. Как только наши губы
соприкасаются, он сжимает меня в своих объятиях так сильно, что я
невольно вскрикиваю, но хватка от этого не слабеет. Это не поцелуй,
а ураган, что крушит внутри меня всё, опустошая, высасывая всю душу
до последней капли. Я цепляюсь за него, но мои руки лишь скользят
по разгоряченной коже, рельефным мышцам. Тело парня замирает, и он
прерывает поцелуй. Я от растерянности отступаю назад.
