– Бавлер! Бавлер!
Спросонья я не сразу понял, кто меня зовет, медленно приоткрыл глаза, но рука куда быстрее сунулась к короткому ножу. Он был лучшим стражником, несмотря на то что в соседней комнате находился Левероп – крепкий и рослый мординец, вот уже несколько недель выступавший в роли моего телохранителя.
– Бавлер! – донеслось уже в который раз из-за двери, а я даже голос распознать сразу не смог, но все же разлепил глаза и заставил себя подняться.
В дверь начали тихонько, но дробно стучать. Настолько настойчиво, что я в полной темноте, заспешив, споткнулся о ножку собственной кровати.
Ругаясь громким шепотом, я запрыгал на одной ноге, но так и не выпустил ножа из рук. После трех покушений за две недели впору было целой армией обзавестись. У меня она и так была, но защищать меня одного не могла.
Чтобы не превратиться окончательно в Фиделя Кастро, я подошел к двери почти неслышно, встал со стороны толстой бревенчатой стены и крепко сжал рукоять ножа в ладони:
– До утра не терпит? – раздраженно спросил я.
– Нет! – громко ответили из-за двери. Аврон. Помощник. Я выдохнул:
– Что же за дела такие опять? Ночью!
– Ну, никто не виноват, что ты назвал нас Рассветом, – помощник ехидно хихикнул за дверью. – Фелида просила тебя позвать. Хотела пораньше, но до полуночи не успела.
– Да ну!
– Ее слова, – воскликнул Аврон.
Я еще раз вздохнул. Столько сил было потрачено на Рассвет, за прошедшие месяцы, что хотя бы в ноябре я планировал выспаться. Но не судьба, похоже.
– Одеваюсь, – пробурчал я. – Буди Леверопа.
Я вернулся к кровати, накинул на плечи сперва большой палантин, потому что к ночи было уж совсем холодно за пределами нагретой кровати. До поиска подходящей спутницы я так и не дошел. С ней-то в кровати было бы куда теплее.
Почти потухший очаг подарил мне тлеющую щепу, которой я разжег пару свечей. В Рассвете старых технологий особенно не было, хотя та же Фелида рассказывала мне, что можно было и свет получать так, чтобы даже ночью было ясно, как днем. Но это отдельная история – жили мы, как в Средневековье: лошади, телеги, мечи, самострелы. Уставшие крестьяне и мрачные солдаты. Нудные и правильные монахи, бунтари-правители и наглые представители Совета какого-нибудь из городов-государств, будь то Пакшен или Мордин – ближайшие соседи Рассвета.
В сундуке рядом с кроватью я нащупал одежду, сбросив плотный кожаный доспех на пол. Нацепил на себя рубаху, потом накинул кафтан с меховым воротом. Волчья шерсть не очень приятно пахла, но была теплой.
Под основной одеждой в сундуке нашлась и футболка, которую мне так и не удалось привести в порядок. Надпись «Москва», сделанная яркими красными буквами, напоминала о том, что родился я совсем не здесь.
– Ну, чего у вас? – негромко спросил я, наконец-то одевшись и выбравшись из комнаты. За дверью стоял Аврон.
– У нас – три часа ночи, – бравурно выдал он, заставив меня смерить его почти убивающим взглядом.
– Я понятия не имею, что происходит, – сонно выдал Левероп, как ни странно, успевший накинуть свой кожаный жилет поверх рубахи. На поясе – ножны с более широким и тяжелым, чем у меня, мечом.
– До рассвета еще далеко, – мрачно заметил я. – Но у тебя на лице беспокойства не вижу и это пугает еще сильнее, чем если бы оно было. Что-то у Отли в Валеме?
– Нет. Бавлер, нет, – быстро заговорил Аврон. – Ничего дурного не случилось. Идем к Мати.
– В таверну? Зачем? – спросил я в полнейшем недоумении.
– Фелида просила позвать, – напомнил помощник. – Правитель Рассвета должен там быть.
– Собрание?
– Собрание-собрание, – скороговоркой отозвался он. – Идемте! – и чуть ли не за руку поволок нас вниз по лестнице.
– Ничего не понимаю, – проворчал Левероп.
