Как красив был своей блеклой бежевостью среди кричащих цветов цирковых палаток ее шатер. Он стоял вдалеке, как гордая обточенная ветрами светлая глыба. Она не уступала своему шатру в оригинальности. Среди балагана и вдруг – Шаманка, так ее прозвали за пронзительный, понимающий, много видевший, порою нестерпимо жесткий взгляд, за манеру говорить так, что все вокруг смолкало, прислушиваясь к ее словам, за уникальную своей скользкой неприметностью внешность, за красивые руки и глубокий голос.
Каждый вечер она открывала свой шатер для желающих погреться у живого огня, вдохнуть дымную вязь благовоний, прикоснутся к чему-то настоящему, первоначальному, глубинному. Узнать силу трав и камней, купить поющий ветер или ловца снов и принести кусочек чуда в дом. Хотя ее особинка была не в этом, люди приходили послушать ее истории, которые она рассказывала над своими загадочными скляночками.
За небольшой конторкой под оранжево-теплыми бумажными фонариками, которые по праздникам запускают в небо, стоял деревянный ячеистый открытый шкафчик, в нем стояли чудеса, разлитые по емкостям. Пузатые фарфоровые вазочки, арабские со сложным орнаментом флакончики с разноцветной эмалью, маленькие пузырьки из-под духов со стеклянными затычками, китайские круглые помадницы из перегородчатой эмали, простые колбы. И в каждой скляночке жили и дышали чужие жизни, свернутые и заточенные словно джины. И когда люди обступали ее конторку плотным, внемлющим кольцом, она брала одно из сокровищ в свои украшенные каким-нибудь неприметным кольцом руки, открывала и начинала свой рассказ, разворачивая историю, как киноленту, окутывая событиями так, будто они происходили среди слушателей. Истории, как и склянки, были совершенно разные, каждый находил в них что-то свое.
Сегодня она достала красную колбу, из которой валил белый, похожий на куски ваты, пахучий дым. История пахла лекарствами, хлоркой, каменной пылью и пеплом.
После аварии девочка лежит в коме, спелёнатая в собственное тело, все слышит и понимает, но никак не может очнуться. Врачи обсуждают с родителями последнюю возможность – вколоть девочке экспериментальный препарат Барьер 18, который может либо вывести девочку из комы, либо ее убить, а поскольку мозг в коме все равно повреждается, они решают рискнуть.
Девочка попадает в безвременье, своеобразную пустыню своего я и долго по ней скитается, встречая по пути страхи, обиды, гнев и отчаянье. У нее есть маленькие помощники – это ее обещания, улыбки, радость, которые посещают ее в виде золотистых бабочек, садящихся на голову. Где-то в глубине этой пустыни стоят часы ее времени, и маятник на них застыл. Ей предстоит найти эти часы и снова раскачать маятник, но для этого пустыню нужно превратить в цветущий сад. Со временем, которое так неоднозначно в этой пустыне, девочка понимает, что ей здесь не так уж и плохо, она размышляет над тем, чтобы остаться здесь навсегда. Но тут часы начинают разваливаться, а внутренние органы девочки отказывать по одному.
Шаманка, пряча конец истории в улыбке, позволяла слушателю самому додумать, а желающему узнать все до последней детали – купить заветную колбу.
Оставив колбу на конторке, она достала еще одну вещь из шкафчика – маленький хромированный пенальчик, вроде тех, где хранят сверла, шурупы, дюбеля и прочую мелочь. Она грохнула его о конторку и с усилием начала отвинчивать крышку. Гладкий цилиндр сопротивлялся, но неприятно взвизгнув крышкой, наконец, открылся.
