На паперти света застыла Любовь,
одетая в рубища непониманья,
в лохмотья когда-то несказанных слов,
рассыпав как бисер слепые лобзанья.
Я вижу в глазах ее мрак и огонь,
не ведая, что хорошо, а что – плохо,
как нищенке, ей опускаю в ладонь
святое желанье и низкую похоть.
И снова иду в паутину дорог
за призраком, за Дульсинеей Тобосской,
дай Боже, чтоб я отыскать ее смог
и сердцу хватило печального воска!
Пусть где-нибудь, снова на свадьбе земной
со звоном хмельные поднимутся чаши —
я пью в одиночку за бывших со мной,
Не понятых мной и меня не понявших.
Простите меня, за возможную боль,
за то, что простое окажется сложным,
я просто увлекся сраженьем с судьбой,
и просто теряю порой осторожность.
Простите меня, отпустите легко,
на паперти света стоит моя мама,
а я ухожу от нее далеко
седой уже весь,
а все тот же —
упрямый…
