О докладе Ростислава Петровича Союзу Континентов мы с Владой тогда не знали. Сам он нам об этом почему-то не рассказал, возможно, для него это было рутинное событие, не заслуживающее особого внимания. Запись доклада нашёл и привёз нам с Владой Михаил Кашин через много лет после описываемых событий. Я сохранил в своей большой кожаной папке текст доклада и теперь понимаю, что сам в то время до конца не представлял себе всю ситуацию и мог в своём пересказе событий дать несколько искажённое представление. Поэтому, с официального разрешения Службы Безопасности Земли и Администрации Союза Континентов, я приведу этот доклад почти полностью.
«Уважаемый Председатель!
Уважаемые Представители Континентов!
Уважаемые эксперты аналитических Комитетов и Комиссий!
После всем Вам известной аварии на базе «Луна-10» я получил приглашение выступить перед Вами с той информацией, которую мы сегодня имеем по проекту ведения информационной войны, получившем в узком кругу специалистов название «форточка». Нет никакого сомнения, что авария на лунной базе связана именно с ним.
В истории человеческой цивилизации информация всегда играла особую роль, и люди, к сожалению, рано оценили возможности её искажения ради достижения своих негативных и преступных целей. И столь же рано стала дорого цениться полнота, точность и достоверность информации для принятия важных решений земными иерархами. Мировые войны двадцатого века сделали информацию оружием. История этого вопроса, безусловно, достигла своего апогея, когда ведущие страны мира одна за другой стали принимать и совершенствовать национальные доктрины информационной безопасности и возникли кибервойска. Предпринимались серьёзные попытки осознания незащищённости общества от информационных угроз. Но именно в то время, в двадцать первом веке, была сформирована концепция феномена «форточки». Она бы так и осталась концепцией, если бы не получила платформу для реализации в виде семантического процессора Ларсена, положенного в основу современного супермозга.
Общий принцип феномена «форточки» можно описать таким образом: «Любую значимую информацию в общественных коммуникативных процессах можно изменить и вызвать критическую цепную реакцию изменений в связанной информации». Это определение критикуется рядом специалистов, но оно, на мой взгляд, хорошо показывает механизм «форточки». Он, как можно выразиться, лежит на трёх «китах»: во-первых, на возможности получения доступа к любой информации, во-вторых – на наличии способов и средств её изменения, и в-третьих – на возможности возврата или внедрения изменённой информации в те узлы коммуникации, в которых она вызовет наибольший разрушительный эффект. Это старый, как мир, принцип: сплетня должна найти сплетника, тогда она разойдётся.
К глубокому сожалению, в отличие от технических систем, в которых есть известная детерминированность потребляемой и выдаваемой информации, системы массовой коммуникации в течение долгого времени своего развития, как в рамках печатной, «гутенберговской», так и цифровой культуры, не смогли сформировать общие подходы в информационной политике. Причин этому много, в том числе и экономическая зависимость, которая заставляла всеми средствами привлекать внимание и спрос аудитории. Но была ещё одна причина, стоящая особняком – сам человек. Возможности информационных технологий и информационного общества, которые начали раскрываться с конца двадцатого века, наложились на несовершенное общественное сознание на всех его уровнях и создали серьёзную уязвимость, которой и воспользовались идеологи «форточки».
