Глава 1
Дождь пошёл, как и всегда, в два часа.
В последние три недели дождь всегда начинался в два.
Я выглянула из распахнутого окна, посмотрела на бурую вздувшуюся реку. Медленные, тягучие воды беззвучно несли белую пену, ветки, ил – следы ночного ливня. Утром дождь перестал, небо немного поднялось, запели птицы в кустах, а к двум опять задождило. Заговорённый, что ли? Или в этой местности дождь всегда идёт в два?
Я понаблюдала некоторое время за рекой. Она будто и не текла вовсе. Хлопья пены запутались в зарослях жёлтых кувшинок. На противоположном берегу стояла цапля. У дома мадам Сабль каркали в гнёздах вороны. Небо осело мелким дождичком. Вокруг розового куста стремительно летали насекомые. Розовый куст мелко дрожал под ударами тёплых капель.
Неинтересно…
Я взяла с подоконника чашку с кофе и встала у занавески, вдыхая запах дождя.
И всё-таки, почему дождь начинается в два? Луна, что ли, действует? В самом деле, если три недели нет солнца, значит, действуют другие силы – силы Луны?
Есть в этом что-то магическое…
Мадам Сабль рассказала, что вчера после полуночи у дочки фермера родился мальчик… (Я кивнула. Ночью слышала вой сирены скорой помощи).
…и что в городке все женщины рожают только ночью.
Почему только ночью? Может, и правда, Луна действует?
Как коровы. Те тоже телятся только ночью или на рассвете. Таковы уж законы коровьей природы. Странное здесь всё-таки место…
Я с сожалением посмотрела на руки. Совсем не загорела. На левом запястье проступает еле заметный, светлый след от часов. И это за три недели отпуска. Ноги ещё хуже – белые, как картофельные ростки. Мадам Сабль в доме напротив выглянула из окна и посмотрела на дождь без ненависти, спокойно. Меня же буквально затрясло.
Что! Опять! Опять дождь!
– Опять дождь, – улыбнулась мадам Сабль. Она увидела меня с чашкой кофе у шторы и приветливо кивнула. – Всё идёт и идёт, – и она без опасения взглянула на светло-серое, скучное небо.
– Ну да… – обречённо улыбнулась я в ответ, – всё идёт… Не знаете ли, надолго такая погода?
– Весь июнь будет таким. Я дождь нутром чувствую.
Пигментные старческие пятна на лице мадам Сабль выделялись коричневыми брызгами. Она, конечно, чувствует нутром.
– Ну, ничего, плотина выдержит, – и мадам Сабль посмотрела в сторону гидроэлектростанции в километре от нас.
Турбины работают день и ночь, сбрасывая воду. Их шум ровным далёким тоном висит в воздухе.
– Но купаться в реке нельзя! Вы же знаете, дорогая?
– Да, конечно, мадам, – я махнула рукой и отошла от окна.
Здесь повсюду на берегу натыканы предупреждающие таблички. Мол, купаться опасно для жизни, поскольку на станции оставляют за собой право в любое время сбросить всю воду с плотины без предупреждения, и тогда вас смоет потоком.
Мадам Сабль все ещё стояла над подоконником. Я видела это из глубины комнаты.
Каждое утро из открытого окна её кухни доносился запах кофе и взбитых яиц.
Улыбчивая старушка восьмидесяти восьми лет. В первую же минуту знакомства она сообщила мне об этом.
– Bonjour, Eve! – приветствовала она меня.
– Bonjour, madame! Mais je ne suis pas Eve! Je suis sa soeur, Anna. 1
– Боже милостивый! Да вы одно лицо! Ева рассказывала мне, что вы с ней близнецы, но я не думала, что так похожи! Так вы Анна, а я мадам Сабль! Можете звать меня Марион. И я очень-очень старая женщина, тридцатого года рождения. Так что мне уже восемьдесят восемь лет!
– О, мадам, вы прекрасно выглядите!
– Вы тоже, дорогая! Вы тоже! Так вы приехали в отпуск? Надолго? – мадам Сабль с любопытством оглядела мой чемодан и подозрительно проводила взглядом развернувшееся в сторону шоссе такси.
