Душа его жила в темнице отчаянья и боли,
Всесильных и могучих ввергла в страх,
Глумилась, жгла сердца и покоряла волю,
Стремилась к жизни, но обращала в прах…
Мэрил Юрс, «Жизнь Отгара» II ЭЗП
Рубиновый рассвет опалил небосвод. Туман, что вязким белым дымом ютился у подножья все прошедшие томительные часы ночного ожидания, пришел в движение и поспешил скрыться под листвой золотых деревьев, что величавыми истуканами охраняли берега Агнии. Седая мгла, сгущавшаяся в оврагах и лощинах, поредела, обратилась в кристальные водяные печати чистой росы и лихорадочно усеяла землю. Горизонт заробел от легкого весеннего ветерка, звезды потерялись в синеве, и лишь на самой верхушке неба осталась одинокая маленькая точка, что хотела бы уйти в ночь, но не могла. Ее время еще не пришло.
Феюрия, что блуждала в темных глубинах все прошедшее тысячелетие, теперь была близка к Эйлису, как никогда.
Руна проснулась, ожила. Руна великая простилалась с севера на юг и с востока на запад. Здесь она была сама по себе и обладала тем же разумом, что и вселенная. Каждая ее крупица несла невиданные знания, коснувшись которых однажды, навсегда можно было бы позабыть о привычной, беззаботной жизни.
Заснеженные вершины Западных, Северных и Верных гор, необъятные просторы Мледиума, Зормана и Вальмарских лесов, бурные течения Агнии, Разгурна, Азгурна и тысяч других рек, глубины морей Линистаса и Фортуноса – все это царило внизу под теплыми лучами далекого от Эйлиса дневного светила. Илиус медленно восходил. Яркий и загадочный. Сегодня он был окутан серой пеленой хмурых туч, подкрадывающихся с дальних берегов Вантури.
Илиус расцвел и вместе с ним расцвела земля. От самого запада до востока протянулась полоса благоухающих красок. Цвели безоблачные просторы Радужных полей, что простирались у вечнозеленых берегов Ярлы норгротских земель, запутанные вереницы Зеркальных долин под нависшими остроугольными пиками Северных гор, и даже Светлые заводи Тенистых берегов на окраинах Аладеф. Весь мир встрепенулся и ожил. Мидгард возродился, восстав из снежного пепла, что задержался здесь аж до третьего месяца весны.
