Лив стояла на небольшом подиуме в сияющем кристаллами Сваровски белом платье. Чертовски дорогое, безумно красивое и, черт побери, как её занесло в этот скоропалительный брак? Почему не отказала Сержу сразу же? Почему позволила себе воспользоваться ситуацией?
Она, забыв обо всем, прикоснулась к своему отражению в зеркале. Уставший взгляд, плотно сжатые губы, непривычная бледность, мягкая линия плеч, татуировка надежно спрятана за витиеватым золотым браслетом. Платье в греческом стиле невероятно шло, но самой девушке казалось, что все происходит не с ней. Как будто кто–то чужой стоит сейчас здесь, кто–то другой эти две недели планирует банкет и заказывает приглашения. Кто–то другой.
Шторы за спиной распахнулись.
– Лив, ты в этом такая красивая! – подбежала Марта и покрутила Лив из стороны в сторону, как куклу.
Лучшая подруга, с которой сдружились еще в школе из–за странных, непривычных для России имен. А потом как–то закрутилось и в один драматичный день оказалось, что никого ближе друг друга у них просто нет.
– И если начнет округляться животик, будет невидно! Идеальный вариант. В груди не жмет? – она аккуратно коснулась верхней части плотно обтягивающего грудь лифа. – Она ведь вырастет!
– Сзади шнуровка, – оборвала ее Лив, – как–нибудь разберемся. И животу еще рано округляться, шестая неделя. Врач сказал, в первом триместре никто ничего не заметит, поэтому и спешим. Не хочу щеголять с животом на собственной свадьбе.
Чертовы гормоны, глаза наполнились слезами от одной мысли о торжественном мероприятии. Внутри все кричало: «Нет! Что ты делаешь, Лив? Прекрати!». Но процесс был уже запущен.
– Хорошо, мы возьмем его, – небрежно бросила девушка, не глядя на ценник. Отец решил спонсировать свадьбу дочери, так пусть оплачивает счета по полной программе.
– Уже? – удивилась Марта. – Мы же только пришли! Первый салон, у нас еще шесть по записи.
– Я устала и хочу домой. Платье хорошее, мне подходит, – бросила Лив и задернула бордовую бархатную шторку, оставив за ней светлый зал магазина и удивленно вытянувшееся лицо подруги. Продавщица расцвела и трещала без умолку, помогая девушке освободиться от платья.
***
– А вот и моя девочка, – Серж нарисовался на пороге её квартиры примерно в восемь вечера. Хотя, какой Серж? Просто ему казалось, что имена Сергей и Оливия не сочетаются, а вот Серж и Оливия – другое дело. – Как ты?
– Хорошо, купила платье, – Лив поморщилась, когда её коротко обняли. – Опять твой дурацкий одеколон! Горький запах, – девушку начинало отчаянно мутить.
– Прости, забыл. Завтра воспользуюсь другим. Ты уверена, что мне не стоит к тебе переехать? Ты здесь совсем одна.
Парень разулся и, встряхнув стильно подстриженной шевелюрой с выбритыми висками и удлиненной челкой, выпрямился во весь свой немаленький рост и прошествовал на совмещенную с гостиной кухню. Снова притащил кучу еды.
– Опять продукты? Даже беременная я столько не съем, – ворчала девушка. Сегодня она явно встала не с той ноги.
– Ну что за мерзкий характер? – улыбнулся парень, глядя на неё взглядом подернутым блестящей пеленой влюбленности и желания. – Пойду в душ, смою запах. Опять мятный гель? – он понимающе подмигнул невесте.
– Да, спасибо. – кивнула девушка, разглядывая низкие кустики мяты в лотке.
Она посадила их недавно, когда поняла, что запах обычного освежителя воздуха вызывает в ней острый приступ тошноты, как и горьковатый тяжелый одеколон Сержа. А вот свежая мята рождала только одно желание – вдыхать без конца, даже утренняя тошнота проходила, стоило подойти и вдохнуть этот запах.
***
Две недели назад
– Лив, что это? Когда ты собиралась мне сказать? – парень застыл в дверях спальни с тонкой бумажной полоской в руках. – Или ты оставила это на раковине, чтобы я сам увидел?
