Ева
Открытое окно ютьюб-канала. В центре стриженная под каре брюнетка с ярко накрашенными глазами. Свет поставлен так, что видно только одну половину лица и ровно половину усмешки на тонких губах.
– …Вам отказали в полиции? Бросили в лицо пачкой денег и заставили молчать? Вы не знаете, к кому обратиться за помощью? Вас обидел один из тех, для кого закон не писан? Присылайте подробности на мою эл. почту, – тонкий палец вверх и над ним тут же всплывает адрес. – И справедливость восторжествует! Это говорю вам я, Фемида. Да сгорят они в огне! – палец вперед, выстрел и невидимый дым она сдувает губами.
– Неплохо вышло, – улыбается за моей спиной Лиза. – Ты прям такая секси.
– Я не этого добиваюсь.
Стираю с правой половины лица опостылевшую косметику и снимаю черный парик. Соломенные чуть вьющиеся пряди падают на плечи. На видео меня невозможно узнать из соображений безопасности. Я посадила четверых депутатов, с моего блога началось десять крупных скандалов и шапки загорелись у многих из бизнес-элиты.
Они считают, что если богаты, то могут позволить себе все? Хрена с два. Я никогда не прощу им то, что случилось со мной и моей сестрой. Никогда. Они думают, что никто не отомстит? А я отомщу.
Поворачиваюсь к зеркалу левой стороной лица. Она изуродована шрамами: пять по щеке, они переходят на шею и спускаются ниже. Мое тело с левой стороны больше похоже на тигра. Я помню боль от каждого пореза. Я помню этот дикий смех и крики…
Я не убираю шрамы, чтобы не забыть. Лучшая подруга Лиза, которая сейчас маячит за моей спиной, много лет убеждает меня это сделать. Даже готова дать взаймы, но я хочу помнить, чтобы в решающий момент не отступить…
– Знаю, чего ты добиваешься. Хочешь посадить всех козлов в мире, но это борьба с ветряными мельницами, Ева. Их слишком много, а ты одна. Рано или поздно найдется хакер круче Майка, а козел-Савойский выбросит тебя, как отработанный материал. Кто тогда тебя защитит?
– Я подумаю об этом завтра. Сколько там уже подписчиков, Лиз? – заглядываю в экран ноутбука.
– Два миллиона перевалило. Все любят Фемиду.
– Не все. Кое-кто мечтает выпустить мне кишки, – улыбаюсь и подмигиваю бледной подруге.
– Только не говори, что опять письма с угрозами?
– Они и не прекращались. Есть идея завести для них отдельную папку и автоответчик…
Сказать к какой матери я собираюсь послать уродов, засыпающих мою почту угрозами, не успеваю. Ненавязчивая мелодия из моего любимого аниме «Волчица и пряности» эхом разлетается по полупустой комнате-студии: здесь только фон, камера и стол с зеркалом для нанесения грима. В углу примостился диванчик, который при желании можно разложить и устроить там спать гостя, то есть Лизу. Больше ко мне никто не заходит.
– Да, Валентина Ивановна. Спасибо за отсрочку. Сегодня внесу оплату, как договаривались, – отвечаю сходу и радостно.
Увы, хоть я и топ блогер, но с убеждениями. У меня нет рекламы, деньги я получаю только в виде донатов и от телеведущего передачи «Горящий час» Савойского. Поэтому часто бываю на мели, но не в этот раз.
– Хорошо, Евочка, – раздается в трубке, – но тут такое дело. У нас пятнадцатого числа истекает контракт. Я сдаю тебе трехкомнатную квартиру уже много лет и не поднимаю цену. Ситуация изменилась, мне нужны деньги на лечение. Со следующего месяца придется поднять тебе сумму аренды или пустить в одну из комнат жильца. Как лучше-то, Евочка?
Она называет сумму, а моя челюсть тихо уползает вниз. Деньги у меня есть, но такой платеж – нереально. Жильца ко мне? Я лучше удавлюсь, чем жить с чужим человеком.
– Я могу подумать?
– Да, конечно, у тебя есть две недели. Решай.
А что тут решать? Мне, черт возьми, нужна нормальная работа. Я давно об этом думаю, но кому нужен журналист, который, как огня, боится любых прикосновений и не способен даже руку незнакомцу пожать. Толпа же приводит меня просто в панический ужас.
