Отряд из четырех молодых, крепких всадников, облаченных в кольчуги, при полном вооружении, медленно двигался по дороге. Витязи с усталыми лицами были измождены длинным переходом. С опущенными головами они томились под жарким палящим солнцем ни один день. Но по-другому, поступить не могли, спешили быстрее прибыть в указанное место. Передвигались и днем и ночью, делая привал, только, чтобы лошади отдохнули.
Хоть это и не сахара, кругом росла трава, солнце давало о себе знать. От непривычного жаркого климата страдали не только всадники, но и лошадям было не легче. К тому же заканчивалась вода. Остатки еды доели еще днем ранее. Так, как лошадей в отряде находилось на две больше, поднимался вопрос о том, чтобы пустить одну на мясо. Молодому организму требовался белок. Да и животы начали урчать.
По ходу пути витязи часто вспоминали русскую зиму. Вот и сейчас разговор велся о том, как они провели последнюю, что им запомнилось больше. Это отвлекало от дороги и убивало время. Да и от воображения холодило внутри.
Путь казался нескончаемым. Когда всадники въехали на очередной пригорок, им пришлось остановиться.
– Наконец-то мы на месте. – сказал Илья Муромец, снимая шлем и вытирая платком мокрый лоб.
– Ага, кажись прибыли. – с облегчением вымолвил Святогор. – разглядывая карту на бересте.
Взору всадников предстал город на берегу моря. Высокая стена окружала его, лучи солнца отражались от стен и играли в влажном воздухе переливами. Над стеной возвышались необычные остроконечные башни.
– Это и есть, Атлантида? – спросил Алёша Попович.
– А ты что не видишь? – усмехнулся Добрыня Никитич, похлопывая лошадь. – Таких градов я не видал еще.
– Надеюсь, у них баня есть… – с улыбкой сказал Святогор, тронувшись дальше.
Весь отряд последовал за ним.
Чем ближе приближались к городу, тем диковиннее он им казался. Остроконечные башни с какими-то вращающимися вокруг них непонятными мигающими огоньками. Стены были не деревянными и не каменными, скорее это какие-то пластины из какого-то непонятного металла.
– Ишь ты, диковина то какая… – с восхищением произнес Алёша Попович.
Внезапно всем пришлось остановиться. На дороге прямо, на их пути появился из ниоткуда рыцарь в черных металлических доспехах. Он поднял руку, дав понять, всадникам прервать путь.
– Ты кто мил человек? – спросил Илья Муромец.
– Осторожней Илья, видать стражник какой. – остерег его Святогор, схватившись за меч.
Алёша Попович натянул лук.
Рыцарь молчал… Пауза начала напрягать.
– А ну с дороги. – заревел Добрыня Никитич и направил лошадь прямо на рыцаря.
Внезапно рыцарь заговорил.
– Стой добрый путник! Впереди невидимая преграда. Скажите, кто вы и я пропущу вас.
– Ты говоришь по-нашему? – спросил Добрыня Никитич, останавливая лошадь.
– Я знаю много языков. – ответил рыцарь. – Вы так понимаю – Русичи? Хотя откуда же… Не понимаю…
– Да, они самые. – сказал Илья Муромец, подъезжая к Добрыне Никитичу. – а ты рыцарь из наших будешь, аль бывал у нас?
– Нет, на такие временные расстояния, моя голограмма не может проецировать. Я просто запрограммирован, знать все языки, которые были, есть и будут.
– Что-то ты непонятно излагаешь, я ничего не смог понять… – сказал Добрыня Никитич, переглянувшись с Ильёй Муромцем.
– Ой, простите. – рыцарь склонил голову. – Я говорю, что я не могу покидать город и, что меня обучали языкам.
– Ну, вот теперь понятно. – засмеялся Илья Муромец.
– Так кто вы и откуда путь держите? – спросил рыцарь.
– Мы из Руси, держим путь в Атлантиду. – сказал Илья Муромец. – Старцу Порфирию, провидцу в наших местах привиделся сон, что вашему городу и миру всему, грозит супостат, доселе невиданный. Он то и послал нас сюда, указав путь. Вот прибыли, сложить головы свои, чтобы ворог не пошел на Русь матушку. Проводи нас к князю своему, да пусть определит в дружину, какую…
