Теплый луч осеннего заходящего солнца освещал лужи грунтовой проселочной дороги. Середина августа в средней полосе России отличается самой комфортной температурой для тех, кто здесь родился. Уже нет изнуряющей июльской жары, и еще нет мелких моросящих дождей сентября и промозглой сырости октября. Запах трав и сосновой хвои уже не столь яркий, как в начале пути, но все еще ощутимый сопровождал одинокого путника, бодро шагавшего по лесной тропе.
Забайкалье. Но не дикая степь, как поется в народной песне, и золото поблизости не моют. Горы, конечно, есть, как им не быть в Забайкалье, но они больше напоминают сопки. Отнюдь не каменные великаны с заснеженными вершинами и обрывистыми склонами. И путник, соответственно, не напоминал альпиниста, увешанного веревками с айсбойлем в руках, а был похож на обыкновенного туриста средней полосы в кедах, штормовке и брезентовых штанах, многое повидавших на своем веку. На плечах рюкзак, куда ж без него.
Осталось сказать, для полноты картины, что действие происходит в начале семидесятых годов прошлого столетия, а точнее шел 1971 год. Хочется добавить, что вокруг безлюдная тайга. В общем-то, это правда, только люди здесь уже были и в немалом количестве, поскольку встречались участки, ограниченные колючей проволокой, где, в не столь уж давние времена, зеки валили лес для нужд великой страны. Никаких строений, конечно, не сохранилось, поскольку хозяйственные мужики из ближних поселков вывезли и доски и бревна.
Игорь шагал по заросшей проселочной дороге, впереди должна быть деревня, а может быть и не должна, но пятьдесят лет назад она была. Небольшая такая деревенька, на полтора десятка домов. Что там сейчас предсказать трудно, поскольку подробных карт в семидесятые годы не было. Впрочем, вру, карты двухверстки, конечно, были, только не для всех, поскольку на них был гриф секретно, или сов. секретно, неважно. А важно то, что простому путнику или туристу не видать этих карт, как своих ушей, что может и к лучшему, поскольку в эти карты были внесены ошибки. Это для того, чтоб, если враги завладеют этими картами, то попадут они совсем не туда, а черте куда.
А Игорю карта и не нужна была вовсе, поскольку у него было словесное описание маршрута, по которому он шел к своей цели, и до нее, по его прикидкам было уже не более двадцати километров. За пятьдесят лет небольшая деревенька могла превратиться в небольшой городок, а могла и вообще исчезнуть. Та заросшая проселочная дорога, по которой он шел, отнюдь, не свидетельствовала о заброшенности поселения, поскольку с противоположной стороны могло быть вполне современное шоссе. Не будем забывать, что Игорь шел по описанию, он сошел с пригородного поезда на станции Чуквино и двинулся далее пешим ходом. Длина этого маршрута чуть менее двухсот километров, а времени на его прохождение отведено две недели, в оба конца, разумеется. Кстати, описание оставил дед Игоря, соответственно, самому Игорю было в этот момент двадцать пять лет.
Между тем наступал вечер. Длинные тени высоченных сосен пересекали опушку леса. Игорь остановился и разбил палатку. Разводить костер нужды не было. Хвала тому, кто изобрел примус. Небольшой, в сложенном виде он места почти не занимал, а двухсотграммовой бутылочки бензина хватало очень надолго. Одному человеку много не надо: ни воды, ни еды. А еда самая простая: макароны или каша. Потом, конечно, чай. Остальные изыски после возвращения. Замечу в скобках, что для простого советского инженера с уральского города Вяльск, этих изысков было немного. Ну, разве что по праздникам с друзьями водка под гитару или наоборот: гитара под водку. Песни про любовь и обман, дальнюю и трудную дорогу. Высоцкий уже звучал с кинозалов и из подворотен, и все пацаны знали что делать, если друг оказался вдруг… Многие завидовали тем, кто ехал за туманом и за запахом тайги, хотя открыто в этом никто не признавался, а посмеиваясь, говорили друг другу, что ехать надо за деньгами, а за туманом едут только дураки. Игорь дураком себя не считал, поэтому ехал и шел именно за деньгами, а туман и запах тайги, это так – бонусы. Прошу прощения за термин, который в те времена был неизвестен.
