Отрицание. В момент, когда человеку сообщают о смерти близкого, он не может поверить в случившееся. И даже если близкий отошел в мир иной у него на руках, он продолжает верить, что он просто спит и скоро проснется. Он может по-прежнему разговаривать с ним, готовить ему еду и ничего не менять местами в комнате покойного.
Гнев. На этой стадии принятия смерти близких человек впадает в ярость и жгучую обиду. Он злится на весь мир, судьбу и карму, задает вопрос: «Почему это случилось именно со мной? Чем я так провинился?» Он переносит свои эмоции на покойного, обвиняя его в том, что он так рано ушел, оставив своих близких, что ведь мог еще пожить.
Сделка или торг. На этой стадии человек снова и снова прокручивает в голове смерть близкого человека и рисует картины, которые могли бы предотвратить трагедию. В случае с авиакатастрофой думает, что можно было не покупать билет на этот рейс, уехать позже. Если любимый человек находится при смерти, то близкие взывают к Богу, прося спасти дорогого человека, и забрать вместо него что-то другое, например, работу. Они обещают исправиться, стать лучше, лишь бы любимый был рядом.
Депрессия. На этой стадии принятия смерти близкого человека наступает момент отчаяния, безнадежности, горечи и жалости к себе. Человек, наконец, начинает осознавать, что произошло, осмысливать ситуацию. Рушатся все надежды и мечты, приходит понимание того, что теперь жизнь никогда не будет прежней и в ней не будет самого дорогого и любимого человека.
Принятие. На этой стадии человек принимает неизбежную реальность, смиряется с утратой и возвращается к привычной жизни.
Глава 1
Лина
Я стояла на коленях на земле у холма могилы, запрокинув голову к небу. С небес на меня падали капли мокрого снега. Пасмурно. Небо тоже печалится. Хотя странно, ему-то что? Забрало у меня самого дорогого человека, должно радоваться. А в моей душе черная дыра, которая все больше и больше поглощает меня. Я уже не плачу. Не могу больше. Нет сил, нет эмоций. Мне все равно.
Я уже несколько часов сижу у могилы Самсона. Джинсы промокли и заледенели, так же, как и куртка, но холода не чувствую. Хотя пальцы уже не сжимаются в кулак.
Темнеет. На кладбище остались только я и привидения. А ко мне так и не пришел ответ – как жить дальше без тебя? Я понимаю, что ты хотел бы, чтобы я жила и радовалась за нас двоих. Но КАК это сделать, когда выключили солнце? Ты был моим солнцем, а я твоим цветком. Мы так друг друга в шутку и называли. Твое имя в переводе с древнееврейского означало «Солнце», а меня ты звал своим «Васильком». А еще у тебя глаза цвета заката – карие с желтыми вкраплениями. Таких глаз я ни у кого больше не видела.
Как же больно. Мне кажется, у меня болит каждый нерв в теле и никогда не наступит облегчение. Ведь ты больше не обнимешь меня, не прошепчешь на ухо всякие глупости. Мне холодно без тебя. Ты мое лекарство, рядом с тобой я жила. А теперь… Ты умер тогда на трассе, а я умерла, когда узнала, что тебя больше нет. От меня осталась только оболочка, тело с еле трепыхающимся сердцем.
На плечи опустился плед. Папа.
– Девочка моя, пошли домой, – и, не дожидаясь ответа, папа приподнял меня за плечи и на секунду крепко прижал к себе.
Родители, я понимаю, как вы переживаете. Но ничего не могу сделать со своей болью. Прошло всего полгода как не стало Самсона. Обещаю, что со временем научусь не показывать своих эмоций. Но не сейчас. Сейчас еще нет сил притворяться.
На могилу к Сэму я ходила каждые выходные, этого мне хватало, чтобы зарядиться до следующих выходных. Хотя это громко сказано «зарядиться». Учитывая, что все дни напролет я лежала в кровати, и даже не могла есть. Пока папа не пригрозил, что положит меня в больницу, и там меня будут кормить через зонд. Зная, что он это обязательно сделает, я не спорила и ела, не чувствуя вкуса.
