Все уши прожужжал нам народ Турцией. Народ не дурак. Раз все едут, значит там хорошо. Решили и мы с Марусей поехать. Прихожу в турфирму заказывать тур. «Вам какой тур, vip, или групповуху?» Ну, разумеется, vip. Первой в нашей программе была гора Арарат. Маруся никогда не ходила в горы, поэтому ждала от гор многого. Еще не успели пройти и ста метров, как у Маруси появились первые признаки усталости. Огромная боль нарастала в хребте, хотелось упасть и лежать на земле, но Маруся продолжала ползти вверх. Когда Маруся увидела торговцев кожей, усталость как рукой сняло. Присмотрела она неплохую дубленку и стала торговаться. Сошлись на двухстах долларах.
«Каждый должен тащить свой рюкзачок сам», – сказал я, и засунул дубленку в рюкзак Маруси. Маруся сначала поползла на карачках, а затем села и стала звонить по мобильнику. Ты кому звонишь?», – спросил я.
«В Москву, вызываю такси. Обещали через месяц приехать». «Они бы еще через год приехали», – сказал я. В этот момент Марусю осенило, и она стала делать заброску. Она соорудила тайник, спятала в полиэтиленовом пакете дубленку и заложила тайник огромными каменюками. Чтобы не нашли медведи. На камне сделала опознавательный знак. Когда рюкзак ее полегчал, она понеслась вверх как быстроногий олень.
«Смотри, не проскочи вершину», – предупредил я Марусю. Маруся только улыбалась.
На привале я говорю Марусе: «Давай, целоваться».
«Ты обалдел. Кто же в горах целуется? От поцелуя эхо, от эха лавина. Этой лавиной нас и накроет», – ответила она.
Пришлось мне лечь спать не солоно хлебавши. Через день мы были на вершине. Быстро спустились с горы. Маруся побежала к своему тайнику, и стала ворочать огромные каменюки. «Батюшки-светы, в тайнике вместо одной лежало две дубленки, и еще шикарный дамский кожаный костюм». Понятно, Маруся по ошибке разгребла чужой тайник. Арарат нам понравился.
После гор мы отправились на рафтинг. Плаваем по реке туда-сюда, туда-сюда. Вдруг, я увидел что в воде что-то заблестело. Забросил я свой рафт и залез в воду. Час сижу, два. Маруся: «Что ты там делаешь?» «Отстань, – говорю, – не мешай». Достал со дна пригоршню жемчуга. К концу дня от холодной воды у меня пропал голос, зато я наловил пол-литровую баночку жемчуга. Рафтинг нам понравился. Вечером на привале Маруся говорит мне: «Давай целоваться».
Я отвечаю шепотом: «Мне сейчас некогда, я готовлюсь к третьей части нашего похода».
«Целуйся со своими рыбками», – разозлилась Маруся. Пришлось ей лечь спать не солоно хлебавши.
С рафтинга мы отправились в Помуккале. Привезли нас к белому хлопковому замку. Я сразу заметил на самой верхотуре неровности. Повесил веревочную лестницу и по ней с напильником залез на самый верх. Стал я исправлять строительный брак, а Маруся снизу как заорет: «Федя, ты обалдел. Да нас за это в кутузку упрячут. Этого делать нельзя» «А что можно?» «Можно раскрасить замок. Видишь, какой он стоит некрашеный». Я спустился вниз, положил напильник, а вместо него прихватил кисть и краски. Я прикинул, что для полной раскраски замка мне не хватит краски, поэтому сделал лишь одну надпись «Нет в жизни счастья», и спустился на землю. С чувством исполненного долга мы вернулись в свою палатку.
Перед сном я говорю Марусе: «Давай целоваться».
А она мне в ответ: «А смысл?» Так как я не смог осмысленно ответить для чего надо целоваться, пришлось мне лечь спать не солоно хлебавши.
Наутро Маруся мне призналась: «Я тебе Китай не прощу».
«Что именно?»
«А ты забыл, я залезла на Великую китайскую стену, а слезть не могу. Я попросила тебя помочь, а ты ответил: «Золотом осыпь меня, бриллиантами, а мне это не надо».
